Сибирские огни, 1961, № 10

— Да, это, конечно, надругательство над землей! — произнес я и тут же подумал: но ведь таких испорченных полей здесь много. Как же это объяснить? Значит, дело не просто в нерадивости каких-то людей. — Кабы только над землей надругательство! — сказал Зензин. — Тут не только над землей! И он рассказал следующую историю. Это было два года назад . Он только что принял совхоз. Трактористу Ерон- чуку дали наряд вспахать и засеять луг возле аула Кульжигут. Вечером того же дня Ерончук, красный и взъерошенный, появился перед управляющим: кульжи- гутские мужики не дают пахать. Зензин вместе с Ерончуком отправился в Кульжигут. Трактор сиротливо сто­ ял на краю поля. Зензин дал команду заводить. Но как только трактор, урча сердито, двинулся, так из крайней хаты показалась женщина и побежала через пахоту. Скоро собралось человек двадцать. Нового директора еще не знали и разговаривали, не стесняясь в выражениях. Все кричали и поминали какого-то Балмашова. Зензин пытался урезонить: «Вот тут если скосить траву, трех центне­ ров не наберешь. Да вы и никогда не набирали, я знаю. А вспашем, засеем и бу­ дем тогда по пятнадцать снимать». — Нам пятнадцать не надо. Пускай лучше три будет. — Почему? — Так вы сразу участок под совхозный сенокос заберете. А для нашей скотины что? Опять балмашовская целина? — А кто такой Балмашов? — спросил я. — Да зональный секретарь был. По зоне бывшей, здешней МТС. Велел председателям колхозов, понимаете ли, распахать по 1000 гектаров лугов. Ну, распахать распахали землю, но оставили незасеянной. На второй год — все повторилось. Снова приехал Балмашов, снова дал команду, снова распахали большой кусок луговины и опять оставили незасеянным. — Но для чего же все это делалось? — А для сводки! Бы ла же в свое время поставлена задача улучшать луга, вы помните? Но ведь, чтобы их улучшать, нужны семена многолетних трав, которых в ту пору не было. А машинно-тракторной станции что... Она ведь не за урожай боролась, а за гектары мягкой пахоты. Ей лишь бы пахать. Даж е не по­ смотрели, какой здесь пахотный горизонт, и вывернули беляк. Зензин пошел к машине. Дальше места были повыше, дорога оказалась сносной, и можно было раз­ говаривать. — Тут в этой истории целый период отразился ,— заговорил Зен зин .— И то, что у земли было два хозяина — МТС и колхозы, и то, что была обстановка, благоприятная для любителей работать ради сводки. В то время с руководителя­ ми колхозов считались-то мало. Нечем было луга засевать, а все- равно — паши. А было и хуже. Кульжигутские мужики не зря боялись. Тут так было: как про­ ведут залужение участка, где раньше колхозники свой скот пасли, так и заби­ рали его под колхозные сенокосы. Ну, может би ть , это и нужно было сделать. Но ведь людям говорили: «Не тревожьтесь, как пасся ваш скот здесь, так и бу­ дет пастись». Разве такое отношение не вызывало обиды? А потом психологию крестьян учтите. Труд у него нелегкий, свою работу он привык ценить и никогда, конечно, ненужной, зряшной работы не делал. А тут на глазах у него делают эту пустую работу. Ну, как мог народ относиться к таким руководителям? Я при­ шел, а меня настороженно встретили: не балмашовского ли склада человек. В общем, любители работать на сводку не только землю портили! Он замолчал. Справа километрах в трех виднелась деревня, темные крыши меж редких деревьев. На весеннем солнце что-то сверкало и билось там вдали не­ яркими вспышками —наверное, возились садоводы с парниковыми рамами. * — Ленинград, — сказал Зензин. — Тут наша лучшая ферма. И один из маяков наших тут. Бойченко Варвара Яковлевна.