Сибирские огни, 1961, № 10

водства? А Зензин и Доценко, новые руководители совхоза, к какому из об­ щественных характеров относятся? И все-таки, не рисуется ли он? Я спросил, как проводили в совхозе работу по улучшению лугов. — Пахали. Осторожно, чтобы беляк не вывернуть. Засевали вовремя... Скользящие посевы применяли. — А что это значит? — А это сеются одновременно многолетние травы и зерновые. И когда вот так посеешь, то... в первый же год берем хлеб, на второй год на многолетних травах пасем скот, а осенью скашиваем их на сено. Вот так. И еще совмещенные посевы применяли. — А это что? — спросил я. — А это сразу сеются две зерновые культуры — ячмень и рожь и трава какая-нибудь. Ячмень растет быстрее, чем озимая рожь, посеянная весной, обго­ няет ее. Летом, в августе, числа пятнадцатого-двадцатого, мы убираем ячмень на зерно. Один раз корм получили! Но у нас впереди еще осень. И под покровом ячменя еще рожь сидит. Освободившись от покровной культуры, она начинает быстро куститься, понимаете? И мы пасем на ней скот. Еще раз корм. Теперь следующий год. В мае зеленой травы на лугах еще нет, пасти негде, а у нас—• рожь. А можно рожь оставить до осени и получить зерно. Но теперь дальше. Ведь под рожью у нас еще многолетние травы есть. Еще корм! Если рожь идет под выпас, то травы используются на зеленый корм, как сопутствующая культу­ ра. Но лучше рожь на зерно убрать. Все-таки зерно! Тогда трава используется на будущий год на сено. Шагая рядом, я посматривал на Зензина. Получилось-то, в общем, что улучшение лугов, эффективное их использование не такое уж простое дело. Пришлось подумать, поискать. Зензин, видать, был человеком деловитым, смело берущимся за решение задач, которые выдвигает жизнь, и умеющим решать их толково и быстро. Только этим, очевидно, и можно объяснить, что о делах нелег­ ких он говорил, как о самых простых и обычных. Или — это рисовка, иначе этот тон его не объяснишь. Балмашовская целина Минут через двадцать мы выехали. Придорожные канавы были заполнены водой вровень с краями шоссе, и оно, если глядеть вперед, словно бы плавало в этой мутной воде. Местами вода затопляла дорогу, и мы пускались в плавание. Машина натужно выла. Разговаривать было невозможно. Наклоняясь, я поглядывал по сторонам. Слева, из-за березового колка, вы­ плыло большое, гектаров на двести, поле, местами заросшее бурьяном, местами голое. Издали видны глыбы вывороченной земли, точно присыпанные грязной сахарной пудрой. Это беляк. Солонцы. Я проводил их взглядом, глянул вправо, а там такой же участок. Потом пошел лес, а минут через десять все такой же молчаливой трудной дороги опять открылось поле с глыбами, присыпанными са­ харной пудрой. Я наклонился вперед, крикнул: — Что это за куски у вас? Беляк , что ли, вывернули? На лице Зензина появилась невеселая ухмылка. — Балмашовская целина это! Он сделал вдруг шоферу знак. Машина остановилась. — Пойдемте, посмотрим. Вблизи поле выглядело особенно безобразным. Местами земля перемеша­ лась с беляком и имела вид и цвет золы, местами же лежали совсем белые гряз­ но-меловые куски. Некогда здесь совершилось варварство — землю пахали неосторожно, и мертвый соленый слой оказался вывернутым на поверхность. 3 . «Сибирские огни» № 10.