Сибирские огни, 1961, № 10

с татуировкой на руках. Привлекают внимание его глаза. Большие, выразитель­ ные, с какой-то глубоко припрятанной грустинкой... — Завтра у меня школа, а послезавтра нешкольный день, — говорит Вино­ градов. — Вот послезавтра давайте и встретимся. И поговорим... Если вам ин­ тересно... Володе Виноградову было одиннадцать лет, когда он мастерил с мальчишка­ ми плот на пруду 22 июня 1941 года. Когда он прибежал Домой — на Мойку, отца уже не было... Был он кадро­ вый военный и ушел, так и не попрощавшись с сыном Володей. А мать стояла посреди комнаты, опустив руки, и не плакала . Она еще не знала, что отец ушел навсегда. Володька тоже не знал, но почему-то вдруг заплакал ... Потом на окна стали клеить кресты из бумаги, засвистели бомбы. Во время налетов Володька с матерью брали одеяло, подушку и бежали в убежище. Иног­ да целую ночь леж али они там, тесно прижавшись друг к другу и дрожа от хо­ лода. Мать гладила его по голове, шептала: — Ничего, Володечка... Ничего... Однажды начался налет. Они побежали в убежище и остановились: забыли одеяло. Володька остался в кухне, а мать кинулась в спальню. Но тут раздался страшный грохот. Спальня, она была угловая, вдруг отделилась от дома и рух­ нула куда-то вниз. Вблодька потерял сознание. Когда он очнулся, над ним скло­ нились соседи, м а т е р и— не было... Понял, что остался один. С этого дня он стал заикаться. Ранней весной сорок второго года по ладожскому льду его вместе с другими ленинградскими детьми, такими же детдомовцами, как и он, вывезли на Большую землю. Вначале в Тихвин, потом на юг,' в Донбасс. Там он впервые увидел терри­ коны. Затем снова повезли—теперь уже на восток. Где-то недалеко от Лисок налете­ ли самолеты. Завыли бомбы. Ребята выскочили из вагонов— кто куда... Володька лежал в кукурузе, лицом в землю. Когда бомбы перестали вы тЬ— поднял голо­ ву: груды разбитых вагонов лежали перед ним, слышались крики, стоны. Начались долгие и трудные годы скитаний. Куда только не бросала его жизнь... Ходил он и с нашими пехотинцами, плавал с моряками на катере, сидел с санитарной сумкой на броне наших танков. А после войны случилось самое страшное. Что до сих пор вспоминает он со стыдом. На Харьковском вокзале «окружили» его «ловкие» ребята, соблазнили предложением «отнимать нечистые деньги у спекулянтов». И попал он на во­ ровскую дорожку. Около двух лет ходил по этой дорожке, а потом долго и тяж ело расплачи­ вался. В 1959 году, прямо из заключения, с большим желанием честно жить при­ ехал он на шахту «Полысаевская-2» и в один из последних дней лета несмело во­ шел в кабинет Агеева. Он знал: шахта борется за звание коммунистической, бо­ ялся, что его, с таким прошлым, нё примут и, волнуясь, заикался больше, чем обычно. Но Агеев не стал долго разговаривать. Он только посмотрел внимательно на заикающегося парня, на его узловатые темные руки, крепко и на совесть пора­ ботавшие в колонии, и спросил. — Обязательства знаешь? В 1957 году в Западной Сибири насчитывалось 41 вуз, 80 науч­ но-исследовательских институтов. В высших и средних учебных за­ ведениях училось около 200 тыс. студентов. Развернуло свою работу круп­ ное научное учреждение страны— Сибирское отделение Академии наук СССР.