Сибирские огни, 1961, № 10

лацкое бешеное сопротивлейие, — вы­ звало у Тамары невольный возглас: «Господи, вот ужас!» — а у Лемехова твердое решение: надо ехать, немедлен­ но, не откладывая ни на минуту. Его послали на стройку МТС зампо­ литом, но вскоре он стал ее директором, и на него обрушилась вся хозяйствен­ ная и политическая работа в глухом сельском районе. Что это значит, мож- :но показать всего на одном примере. МТС-то строится и большая, а кого она будет обслуживать, если коллективиза­ цией охвачено лишь шесть процентов крестьянских хозяйств в этой зоне?! С решения этого главного вопроса и начал Лемехов. Опять-таки автор не стремится показать нам то, каких пора­ зительных результатов он вскоре добил­ с я ,— это довольно шаблонный и избитый ход некоторых художественных произве­ дений: приехал, увидел, победил. Энергичен и честен первый директор МТС, тоже коммунист, отлично понима­ ющий общий смысл решений партии о коллективизации, активен и молод агроном машинно-тракторной станции, оба они с восторгом говорят о том, что у них уже есть пятьдесят тракторов, а через год у них будет впятеро больше. Хорошие люди, но они не смогли бы по­ бедить, потому что вовремя не разобра­ лись, отчего крестьяне еще не все про­ голосовали за колхоз, они словно и не замечают, что земли тех, что проголосо­ вали, они могут обработать и десятью тракторами. Еще меньше мог сделать тот руково­ дитель, который не столько смотрел в «мужицкую душу», сколько на сводки в соседнем районе: «Как! У Петрова уже восемьдесят процентов, а у Сидорова все ¡восемьдесят пять, я в хвосте? Ну-ка под­ крутить гайки!» Этот деятель, навер­ няка, самый крикливый в районе, толь­ ко палки в колеса ставил, на словах он, конечно, «за государственный интерес», а на самом деле — шкурник, только о собственном интересе и думал. А кулацкая агитация, а сомнения и огорчения крестьянина-труженика, кре- стьянина-собственника? В этих условиях разговор Лемехова с немногочисленны­ ми колхозниками о вере в ленинскую правду, его подготовка к докладу «о счастье», описанному подробно и обсто­ ятельно, и сам доклад, сделанный сра­ зу же после бурных событий по «взя­ тию Зимнего» в далекой деревушке Большие Зобища, и многие другие бесе­ ды и разговоры с самыми разными людь­ ми и характеризовали Лемехова как ру­ ководителя ленинского типа. Он-то и вел на селе нужную в те дни большую разъ­ яснительную, пропагандистскую, насто­ ящую идеологическую работу. «Когда сошлись все, Лемехов взял слово. И вдруг переставил на середину избы свой стул, уселся на него верхом и •обернулся к собравшимся. Нельзя было разговаривать обычными словами с эти­ ми молчаливыми, внимательно и строго разглядывавшими его людьми. — Вас мало, — сказал он. — Вас горсточка. И мне известно, что год ра­ боты в колхозе еще не принес вам облег­ чения в вашей безрадостной жизни. По- прежнему гнетет вас нужда. И вы чув­ ствуете себя чужаками среди односель­ чан. Наверное, над вами посмеиваются, а некоторые даже радуются вашим не­ удачам. Так вот: крепка ли ваша вера, товарищи, в то, что не напрасными оста­ нутся ваши усилия и путь к счастливой жизни крестьянина-бедняка по-прежнему лежит только через колхоз, только че­ рез коллективный труд? По-прежнему верите ли вы нам, большевикам, в нашу ленинскую правду? Как ты? — спросил он колхозника, сидевшего с краю на скамье. Тот ответил немедля: — Я тверд. — Ты? — он протянул палец к сле­ дующему. — Я давно уже рад. — А ты? — Я все силы напряг для колхоза. Так поочередно ответили все одиннад­ цать, и каждый ответ, скупой и твердый, был как клятва в верности: «У меня правда одна, я не. отступлю», «Я решил — так и будет», «Я сам большевик». Здесь я просто вынужден остановить­ ся и сказать, наконец, о том, как напи­ сан этот роман. Прежде всего, это про­ изведение — лирическое, взволнован­ ное и страстное, читать его спокойно — невозможно. Конечно, теперь ,. спустя столько лет, писатель не мог не обоб­ щать, но каждый раз он напоминал чи­ тателю, что имеет дело с достоверней­ шими фактами. К только что приведен­ ной сцене В. Воеводин сделал такое примечание: «Это не придуманный разговор. Я слышал его зимой 1931 года на одном колхозном собрании и тогда же записал от слова до слова. Одиннадцать человек ответили именно так, скупо, искренне и твердо. Это были стойкие, убежденные люди. Когда мы ночью вышли с собра­ ния, у наших коней, запряженных в роз­ вальни, топорами были обрублены хво­ сты, и кони кровоточили весь обратный путь». Лемехов для писателя—фигура реаль­ ная, он видит его отчетливо и ясно, все, что им пережито и продумано, близко и дорого ему. Возможно, скажут, а зачем это примечание, словно автор не доверя­ ет себе как художнику. Но так построено все произведение — и в примечаниях и в тексте слышен непосредственный голос автора, придающий повествованию и за­ душевность, и особенную доверитель­ ность, и какой-то неспокойный, берущий за душу ритм. В каких бы обстоятель­ ствах мы ни встречались с Лемеховым, мы постоянно слышим этот взволнован­