Сибирские огни, 1961, № 10

ству, не всегда видим, но всегда знаем об отношении его к малым и большим со­ бытиям в стране, об отношении его к людям и к тому, что составляет содер­ жание всей его жизни, — к строительст­ ву социализма на земле. Красноармейцы из части, его прию­ тившей еще мальчишкой, отделенный командир Певцов, каждое слово которо­ го вскоре стало для Лемехова «открове­ нием и законом», и комиссар полка, бывший учитель, преподавший ему не­ сколько уроков бережного отношения к людям, быстро поняли, что нетерпели­ вый и горячий паренек имеет привлека­ ющую к себе «душу», полную веры в захватывающие и окрыляющие идеи революции. Именно веры, потому что знаний у него еще не было. Когда ему по решению партийного бюро предложили организовать в полку Коммунистический союз молодежи, он задохнулся от счастья. А Певцов его спросил: «— К слову сказать, социализм-то ты отчетливо себе представляешь? Сибирская ночь лежала вокруг них, на одном краю чуть брезжила заря, на другом в полнеба полыхало багровое за­ рево. — Отчетливо, — сказал Лемехов, и не солгал. Нечто огромное, светлое всякий раз точно заливало мозг, когда произносили или он сам произносил это слово». Затем мы узнаем, как он, перенесший ранение, тиф, глубокое горе — умер его первый учитель и друг Певцов, — с ред­ ким упорством, даже ожесточением на­ брасывался на книги, как «открывшаяся ему мало-помалу перспектива историче­ ской жизни народов временами напол­ няла трепетом все его существо». Леме- хову очень хотелось учиться. Но его по­ просили пойти на завод, потом в райком комсомола, наконец, в МТС — в дерев­ ню, где в то время уже шли классовые бои. Каждый раз ему говорили: «Надо, надо помочь, Лемехов». И он шел, отда­ вая всего себя, хотя подчас и чувство­ вал какую-то неудовлетворенность. Разумеется, В. Воеводин не мог не рассказать и о некоторых конкретных действиях и поступках своего героя. Вернулся Лемехов с гражданской в род­ ные места, а здесь, как всюду, кулаки хлеб прятали, самогон варили, брались при случае и за оружие. Лемехов, не раздумывая, вызвался помочь местным коммунистам и провел смелую опера­ цию. В главе «Еще один «штурм Зим­ него» мы увидели Лемехова, действую­ щего находчиво, решительно, дерзко в сложнейшей обстановке кулацкого за- еилия. Известно, что он вместе с женой занял просторный кулацкий дом, свобод­ ный оттого, что кулак, убегая, пригро­ зил убить всякого, кто его займет. А вот Лемехов собрал бедняцко-середняцкую молодежь и через нее решил повлиять на крестьян, все еще сомневающихся в- выгодах коллективной жизни. Эти и другие не названные здесь по­ ступки и действия Лемехова характери­ зуют его совершенно определенно. Од­ нако чаще всего мы видим Илью Леме­ хова в раздумьях о будущем, в размыш­ лениях — то он кого-нибудь убеждает» то готовится к докладу или выступле­ нию, то спорит, отстаивая свое понима­ ние событий, то выслушивает любопыт­ ные, по его мнению, обобщения, осно­ ванные на животрепещущих фактах. Стремление проникнуть в самую твор­ ческую лабораторию политического ру­ ководителя, показать напряженную идей­ ную борьбу, ведущуюся отнюдь не с од­ ним остервеневшим кулаком, раскрыть глубокие идейные и морально-этические основы поведения коммуниста начала тридцатых годов — вот что волнует ав­ тора в этом его произведении. С тех пор, как Лемехов разобрался в главном, он уже не был безучастным ко всему, что вокруг него происходило. Узнал он однажды о том, что в дни, когда белые лезли на Москву, решением Наркомпроса в Петрограде был создав научно-исследовательский институт, и сказал: «Нам тоже надо смотреть в зав­ трашний день». Правда, пыл его попри- тушил комиссар полк-т: смотреть-то впе* ред, конечно, надо, но спокойно, а то «можно и дров наломать». В Бологое ок приехал прямо из госпиталя и сразу же взялся за самую опасную работу — хлебные излишки изымать. На Третьем съезде комсомола В. И. Ленин призвал молодежь овладевать знаниями — учить­ ся и учиться. «Слова эти для Лемехова стали заповедью». Когда наступил всем памятный 1929 год, Лемехов снова задолго до того, как .его послали в деревню, начал пристально изучать все, что касалось жизни российского мужика. И Маркса он, точно с кафедры, мог про­ цитировать, и сочинения Ленина СО' статьями о политике партии в деревне- постоянно лежали под рукой на рабочем: столе, и длинные письма друга Мити; Певцова, посланного в Чувашскую АССР в числе двадцатипятитысячни­ ков, он читал с особенным вниманием, и: тетку Дуню из дальней псковской дере­ вушки подробнейшим образом расспра­ шивал о колхозной жизни: «Сколько зер­ на засыпали в семфонд, да как обстоит дело с учетом труда, с кормами, с обя­ зательствами по контрактации». «Ниче­ гошеньки тетка не могла толком расска­ зать, — продолжает В. Воеводин, — от­ вечала опасливо, держала ухо востро» памятуя, что Томкин муж — партийный. Жмется, мнется, а нет-нет да и ругнет колхозные порядки заодно с местной властью». А то, что написал Лемехову Митя Певцов о положении в чувашской дерев­ не летом 1930 года — с одной стороны, темнота страшнейшая, с другой, — ку­