Сибирские огни, 1961, № 10

о нем и стал сокрушаться, что у меня не хватает материала для третьего завер­ шающего тома романа. — В этой книге, которую я называю «Хозяин каменных гор», речь идет об одном из последних Демидовых — князе Анатолии Сан-Донато, который очень долго жил в Париже, и, естественно, там где-то и затерялся его архив. Но самое главное, до сих пор я не видел его портрета. Мне довелось видеть портреты мно­ гих Демидовых, но с портретом Анатолия Сан-Донато случилась какая-то роко­ вая халатность, если можно так сейчас выразиться. — В чем д е л о ?— поинтересовался Ефимов.— Ведь его анал и рисовал художник Карл Брюлов. — Это верно, он по заказу Анатолия Сан-Донато написал картину «Ги­ бель Помпеи». Верно и то, что Сан-Донато дал согласие позировать для порт­ рета. И вот, чтобы сберечь его время, Брюлов в первую очередь написал рыси­ стого скакуна и все аксессуары для верховой езды. Затем Сан-Донато уговорил Карла Брюлова начать с малинового кафтана, с жабо из брюссельских кружев, манжет... Так и случилось, что великий русский художник написал скакуна вы ­ соких кровей, бархатный камзол со звездой, кружева, а лицо так и не было на­ писано. Получился недорисованый портрет — всадник без головы... Я замолчал . Безмолвствовал и скульптор... — Ж аль, очень жаль! — наконец вымолвил он и тут же спохватился.— А литературные источники! — Видите, у меня имеется литературное описание лица Анатолия Сан-До­ нато,— отозвался я ,— Лицо у него было круглое, холеное, на левой щеке боро­ давка... Но по этому описанию я не могу себе представить подлинного лица мо­ его героя. У меня, к сожалению, развита только зрительная память. Без портре­ та или карточки я бессилен что-либо написать... Я видел портреты почти всех Демидовых. В Третьяковской галерее в зале XVIII века хранятся чудесные бю­ сты Никиты Никитьевича и его супруги Александры Евтихеевны, сделанные ру­ кой скульптора Федора Шубина... Имеется превосходный портрет Прокофия Демидова, написанный талантливейшим русским живописцем Левицким. Этим полотном как бы открывается просмотр живописи XVIII века. Вы входите в зал и справа у входа перед вами этот живо написанный портрет, показывающий не только внешние черты чудаковатого Прокофия Демидова, но и вскрывающий его внутренний мир. Скульптор опустил глаза и вдруг вздрогнул: — Постойте, да что же я! У нас есть небольшой портрет неизвестного ма­ стера. Но чей это портрет, мы не знаем. — Покажите, покажите! — заторопился я. Иван Семенович очень молодо поднялся и ушел в соседнюю комнату. Ч е­ рез минуту-другую он вышел оттуда, неся в протянутой руке небольшой, в брон­ зовой раме, запыленный портрет. — Вот видите,— сказал он смущенно.— Мы так и не знаем, кто это. Я потянулся навстречу полотну, вгляделся и узнал. Это было невероятно, но на меня без сомнения барски пренебрежительно смотрел отыскиваемый ге­ рой моего романа. — Анатолий Сан-Донато! Это он! — воскликнул я и ухватился обеими ру ­ ками за рамку. — Вот так диво! — изумился скульптор.— А ведь это и впрямь он! — Но как к вам попал этот портрет? — заинтересовался я. — Ну, это, милый мой, целая история,— повеселел скульптор и, улыбаясь своими синими глазами, предупредительно осведомился: — Я не утомлю вас? Нет? Хорошо, тогда послушайте... — Я и моя супруга, Вера Яковлевна, жили и воспитывались в Париже. Я окончил лицей Наполеона I, она занималась во Французской Академии Худо­ жеств. Мы познакомились, стали супругами. Жили мы весело: занимались искус­ ствами. Она перезнакомила меня со всеми молодыми художниками. Посещали