Сибирские огни, 1961, № 10

Батюшки-светы! Письмо оказалось от потомка Демидовых, о суще­ ствовании которого я и не подразумевал! Автор письма был известный скульптор Иван Семенович Ефимов. Прочи­ тав мой роман о своих предках, он звал меня в Москву, в гости... Срок моего отдыха в Кисловодске истекал, и я заказал билет. Так или ина­ че мне предстояла остановка на несколько часов в Москве и поэтому твердо ре­ шил побывать у скульптора Ефимова. В самом деле, ведь не каждый день мож­ но встретить потомков легендарных Демидовых! Курортный поезд пришел в Москву очень рано. В скверах и на бульварах .все еще сверкало крупной освежающей росой, задорно дрались воробьи и чири­ кали на всю площадь. Я сдал в камеру хранения свой багаж и остановился в раз­ думье перед метро: «Куда направить свои стопы?» Около полутора десятка лет я работал над романом «Каменный пояс». Я до тонкости знал характер каждого из .Демидовых. Что же представляет собой последний Демидов — Иван Семенович, праправнук Прокофия Демидова, того самого, который выдал дочь за первого подвернувшегося жениха, за мелкого чиновника Хозикова, описанного мною в романе «Наследники»? Семья эта, несмотря на сказочные богатства, отличалась большой скупостью. «Поехать сейчас же к Ефимову? —• соображал я у входа в метро. — Вряд ли будет удобно? Рановато да и хозяин может подумать, что гость явился специально к завтраку. Нет, — не годится! Подожду до более удоб­ ного времени». Первый раз я попал в Москву в 1915 году и с тех пор, бывая в «первопре­ стольной», я всегда спешил посетить Третьяковскую картинную галерею. Все ме­ ня привлекало в ней. Подолгу стоял я перед полотнами Верещагина. Влюблен был в Сурикова. Часами вглядывался в картины Васнецова. Сидя в кресле и разглядывая его старую Москву, я невольно прислушивался к тишине, наполняв­ шей до краев залы галереи... Слов нет, русская живопись всегда захватывала меня, но не это было глав­ ным, что толкало меня непременно побывать в Третьяковской галерее... Первый раз я посетил галерею еще будучи русоголовым юнкером. Неболь­ шая группа молодых, двадцатилетних крепышей прямо с мороза ввалилась в све­ тлые залы музея. З а окном весело лучилось солнце. Громко разговаривая, мы прошли по залам , останавливаясь перед теми картинами, которые нравились кому-либо из нас. Но вдруг в одной из зал все внезапно притихли перед полотном В. Серова «Девушка, освещенная солнцем». Я стоял лицом к лицу с портретом незнаком­ ки и, вглядываясь, я все больше проникался сердечным теплом к девушке. «Ее нельзя не полюбить», — сразу же подумал я. Под деревом, на скамеечке сидит простая русская девушка. Мягкие черты, пожалуй, круглого лица, как бы подчеркивают ее добродушный характер. Руки устало лежат на коленях. Одета она в синию юбку и белую блузочку под реме­ шок, как в свое время носили курсистки. Сквозь листья деревьев на лицо де­ вушки падают солнечные блики. И столько кротости, нежности, свежести и оча­ рования таится в этой привлекательной девичьей фигурке, в милом лице, в синих глазах! Я не мог оторвать глаз от портрета. Отстав от группы юнкеров, я молча брел позади. Рядом со мной шел юн­ кер небольшого роста, черненький Вася Шатровский. Он удивленно поднял плечи и прошептал: — Что за наваждение? Не знаю чем, но она меня очаровала. Вот что. зна­ чит власть таланта! — Может быть, и так, — ответил я уклончиво. — А может, и не так. И потопил в безразличных словах свое истинное отношение к портрету. Я скрыл от друга, что потрясен... И вот сейчас, посещая •Москву, я снова с волне­ нием спешил к ней на свидание в Лаврушинский переулок. И в дни первой миро­ вой войны, будучи молоденьким подпоручиком, бывая в Москве, я торопился в пер­ вую очередь увидеть ее милое, привлекательное лицо. И в дни гражданской войны.