Сибирские огни, 1961, № 10

Ми х а и л КУБЫШКИН СИБИРСКАЯ ПОЭМА Не пишется, хоть ты умри. Бесплодна творческая мука. Составишь за ночь строчки три И бросишь в печку. Вот так штука! И, охладев совсем к перу, К столу, К чернильнице, К тетрадке, Я одеваюсь, Лом беру, Кувалду, клин и две лопатки. Оставив бесполезный спор С высокомерным Аполлоном, Пойдём на ветер, на простор, К березам, галкам и воронам, Туда, где звонки голоса, Народ горластый, энергичный, И нарумянены леса Пыльцою тонкою кирпичной. Туда, туда! И Аполлон Посмотрит с завистью, быть может, С Парнаса спустится и он И нам от всей души поможет... * * * Цепочкой, двадцать человек, Шагаем вслед за бригадиром. В окрашенный зарею снег Мы как бы вкраплены пунктиром. Степь размахнулась широко. Мы в неком центре: до Урала Отсюда так же далеко, Как до священного Байкала. Грохочет поезд. Длинный дым Косою тянется к березам И тает в поле. Скоро им Здесь не дымить уж, паровозам. Их Работяги так зовут С насмешкой явной: — Дымовозы! — По той причине, что и тут Весной пойдут электровозы. Вот мы и строим корпуса Распределительных подстанций... Январь, но утром небеса В весеннем, мартовском багрянце. Поспели ягоды зари И осыпаются в лощину. Малиновые снегири Их подбирают, как рябину. * * * Все очень просто на бумаге: Четыре строчки — дом готов, А в жизни Кочка с работяги Порою сгонит семь потов... Пробили первую траншею, Врубились в землю до колен, До пояса, затем по шею, Касаемся локтями стен. Подходит поезд пассажирский, За окнами десятки глаз. Народ проезжий, не сибирский, Глядит внимательно на нас, А нам неловко, даже стыдно, Хоть заслони глаза рукой, Поскольку техники не видно На нашей стройке никакой. Да уходи же ты, не мешкай, Чего стоять здесь пять минут?