Сибирские огни, 1961, № 10

чяифест» написан еще до моего рождения... Ничего общего с ошибкой Менделеева! Если б не было периодической системы, не было б и атом- «ой физики! А я? Я был просто— тупым, ограниченным человеком, с од­ нобоким развитием... Однобокой была и моя наука! Так и нужно было сказать, честно,, открыто, как сказал мне, прощаясь, Боголепов: три чет­ верти жизни бродил в потемках! Боже, что подумали обо мне Якименко, Кубаркин, Мусафранов? Просто — пощадили мое самолюбие, а может быть, только мое имя... Часы в столовой пробили семь... Значит, через час проснется Маша... Д а , как это было после? Софья Михайловна Трескина спросила у ме­ ня о семье... Семья? Что же, я виноват, что все они беспартийные, я дол­ жен был их воспитывать, что ли? Я, который сам нуждался в перевоспита­ нии? Д а и чем у меня плохая семья? Впрочем, об этом после... Сейчас все мысли нужно сосредоточить на одном: как выйти из положения? Как обеспечить себе рабочую обстановку и покой в таком состоянии: без ног... С последним, восьмым ударом часов в кабинет вошла Мария Алек­ сеевна. Озабоченно-испуганное выражение ее усталого лица, казалось, застыло со дня первого консилиума. Заходя утром к мужу (Илья Ивано­ вич на другой же день после визита к Боголепову переехал из спальни в кабинет), она всегда ждала какой-нибудь неожиданности: то ли он по­ правился за ночь, то ли умер? Застав его еще в постели, в то время как он должен был уже с ше­ сти часов сидеть за столом, Мария Алексеевна раздвинула портьеры, раскрыла окна. Яркий солнечный луч ударил в комнату из сада , внезап­ но осветив и сразу же поблекшую настольную лампу, и диван с непо­ движным телом на нем, и портреты на стенах. Только тогда Чернышева оглянулась на мужа. А он, как всегда по утрам, приветливо улыбался ей навстречу... — Что с тобой, Илюша? — Немного нездоровится... — Может быть, тебе завтрак в постель подать? Ах, как это было кстати!.. — Д а , пожалуй... И, знаешь, что я тебя попрошу? Подай мне, будь любезна, вон ту папку, нет, не эту, левее... Вон, желтую! Д а и карандаш красный прихвати с чернильницы... Выполнив эту просьбу, Мария Алексеевна нагнулась к мужу и при­ коснулась мгновенно похолодевшими губами к его лбу: — Илюша, да у тебя жар, по-моему... — Ты полагаешь? Тогда знаешь что? Позвони-ка ты Карцеву, толь­ ко не сейчас, а т ак через полчасика... Он ведь спортсмен, наверное, не позже девяти встает, но и не раньше, пожалуй. Наконец, он — один. Скорее за работу! Пусть за окнами расцвета­ ет июль, пусть зеленеет сад! Пусть! Он еще успеет насладиться послед­ ним своим летом тогда, когда уж ничего нельзя будет делать... Осталась только одна работа — химически чистый графит! Но ее нужно доделать во что бы то ни стало! Ее параллельно никому не давали , надеялись на него одного. А это — важное правительственное задание. Вот тут, в пап­ ке, все данные по экспериментальной части, нужно только выбрать основ­ ное, привести его в порядок... А там — остаются пустяки: контроль про­ изводства, то есть методика количественного определения ничтожнейших примесей, следов... Со дня на день из лаборатории принесут результаты последних испытаний по разработанной им программе. Надо было бы еще разок самому побывать в лаборатории, да уж, видимо, не придется... А после останется только разобрать свой архив... Домашний врач вошел в кабинет, потирая выхоленные руки.