Сибирские огни, 1961, № 10

Киров был весел и оживлен. Он, видимо, переживал еще давеш- • нюю радость. Он так и забросал Белявдева вопросами: что, значит, под­ линное русское изобретение, этот самый синтетический каучук? Вот здо­ рово! А насколько реальны сроки Лебедева в отношении промышленной реализации этого синтеза? Я тоже так думаю! А кок-сагыз, другие дико­ растущие каучуконосы все-таки не забрасывать? Их меньше потребуется? Ну, конечно, конечно! Академик Белявцев бывал у Лебедева на квартире, а профессор Чернышев? Что у него за семья? Как он вообще живет, Лебедев? Не нуждается ли в чем? Верно, верно, очень скромный человек! Потом Илья Иванович вытащил свои свертки, Киров примолк. Н а ­ морщив лоб, то и 'д ел о переходя к неповторимой, светлой своей улыбке, Сергей Миронович внимательно рассматривал образцы и спрашивал, спрашивал... А горячего не боится эта пластмасса, котелки, например, можно из нее делать для красноармейцев? А пуля ее легко пробьет? А осколки бу­ дут? А очень холодное можно? Например, мороженое? А что можно из этой самой пластмассы приготовить для автомобилей, для тракторов, для самолетов, для школ, для больниц? А цвет любой ей можно придать? А она не ядовита, ну, если, например, ребенок возьмет в рот? А д ля кре­ стьян, для крестьян что делать из пластмассы? А запах уберете? Вопросы так и сыпались, Белявцев и Чернышев не успевали отве­ чать. Потом Киров отпустил их, предварительно записав для чего-то зе­ леным карандашом на откидном календаре: «фенол-формальдегидная композиция». Прощаясь, он сказал им с легкой укоризной: — Однако, ну и терминология же у вас, товарищи ученые! Возь­ мешь в руки — простая, понятная вещь, а попробуй ее назвать правиль­ но, по-ученому, язык об нее обломаешь! Фе-нол-фор-маль-де-гид-ная! Привезете на село такой товар, от одного названия все крестьяне разбе­ гутся кто куда! И об этом надо подумать, товарищи, право! Двадцать лет прошло с тех пор... С того памятного вечера он к пласт­ массе больше не возвращался. Доделали другие! , Но разве сейчас в каждом плексигласовом иллюминаторе, в каждой детской игрушке не содержится кусок его, Чернышева, труда? Чем только, господи, не занимался он за сорок лет своей научной деятельности? И высокотемпературными реакциями под высоким давле­ нием, и химией нефти — крекингом и пиролизом, и глицерином, и теори­ ей катализа, и огнеметами, и яркими хлорвиниловыми плащами, и толу­ олом, и синтезом бензина, и сахарином, разве все упомнишь? Работал с Горбовым, с Фаворским, с Зайцевым, с Арбузовым, с Белявцевым вот сейчас уже двадцать лет работает... А скажет ли кто-нибудь: — Я работал с Чернышевым! Скажут, пожалуй. Вот ведь говорит Петр Акимович, что наука наша развивается методом почкования. Уезжая из Ленинграда, Чернышев вре­ менно отпочковался от Белявцева. С тех пор от Чернышева отпочкова­ лись уже один за другим целых три института. И так без конца, как деле­ ние клеток! Ты начинаешь, создаешь схему, а другие доводят ее до конца. Р азве один человек может объять все, объять необъятное. VII Он сопротивлялся, впрочем. Дважды он' пытался восстать против деспотизма Белявцева и потерпел поражение. В третий раз он пытался противопоставить свои личные интересы интересам государственным, и тогда его разгромил Орджоникидзе...