Сибирские огни, 1961, № 10

как ты в таком состоянии живешь, ходишь, работаешь... Как скоро? Если не произойдет никаких непредвиденных, ускоряющих смерть, или, наобо­ рот, замедляющих процесс, обстоятельств... ну, скажем, полгода! Меся­ цев семь, трудно это точно определить... — Как же так? Вдруг? Внезапно? — Внезапно? — Боголепов отошел в глубь кабинета. — Р а зв е уж так внезапно? Он снял халат и остался в белой, очень свежей рубашке и генераль­ ских брюках навыпуск. Заложив большие пальцы рук за подтяжки и ба ­ рабаня остальными пальцами по груди, Боголепов широкими шагами хо­ дил по комнате из угла в угол, бесшумно ступая мягкими туфлями по белой циновке. Выражение лица и вся львиная его голова стали отчуж­ денными и суровыми, и осуждающими: — Нет, брат, это вовсе не внезапно: процесс развивался лет пять... А ты своим поведением всячески этому способствовал! Не лечился, не слушался врачей, это — раз! Твой Карцев, конечно, — пшют, но дело он знает и советы тебе д авал дельные... Слишком много работал, это — два! Случай, сам по себе очень серьезный, это три! У тебя, брат, и пять лет тому назад был один шанс из десяти... выжить! — Как же это так , все-таки? — спросил еще раз Илья Иванович. Боголепов остановился против него, держ ась за подтяжки. — Как же это так? А вот я тебе сейчас поясню... Намедни был поч­ ти аналогичный случай: умирает какая-то шишка, вроде тебя, а я д в аж ­ ды бывал у него, на консилиуме. Ну, вызывают меня после его смерти. Еду. Спрашивают: как же вы недоглядели? З а чем смотрели? Почему до­ пустили так умереть? А я ответил: а вы почему допустили — т ак жить? Боголепов помолчал, стоя против Ильи Ивановича и как бы дожида­ ясь его возражений. Потом снова заш агал по комнате, на ходу спра­ шивая: — Ты, например, когда последний раз отдыхал? После войны? Голосом провинившегося школьника Илья Иванович вынужден был признать, что в последний раз он отдыхал еще перед войной... Один год институт переезжал в новое помещение, в другой год — готовился к сес­ сии Академии... но, в общем, он собирался в отпуск... — Ага, — сказал Боголепов злорадно, — значит, все-таки собирал­ ся? Это, брат, прогресс! Вот я недавно шел по улице Кирова (там такой большой книжный магазин есть) и увидел в витрине: новинка! Забыл автора, а книга называется так: «Допускаемые напряжения для конструк­ ционной стали». А рядом другая книга: «Химическая усталость металла». Прекрасно! А вот наш Медгиз таких книг почему-то не издает: «Допусти­ мые напряжения для нормального человека». Или: «Усталость человече­ ского организма». А? Он снова остановился подле кресла, в которое опустился Чернышев. — Припоминаю (давно это было, лет двадцать тому н азад ) , собирал нас всех Горький:.. Я тогда еще в ВИЭМе работал... Начали наши столпы один за другим докладывать... Я-то весь вечер промолчал... Слушал их Горький, слушал, потом вдруг спрашивает: «Что это вы, товарищи уче­ ные, все болезни да болезни изучаете? А здорового человека кто из вас изучает? Что мы знаем о здоровом человеке, какой он? С кем вы болы-ю- го-то сравниваете?» Очень, брат, мудрая постановка вопроса! Н а самом деле, какой он, здоровый человек? А? Он снова заходил по комнате. А Илья Иванович думал: «Что это он мне лекцию читает, однако? Стареет, болтлив стал! Этак я до утра от него не уеду... Полгода, семь месяцев? Это значит — в авгу­ сте? Так скоро? Д а что он, с ума сошел, что ли?»