Сибирские огни, 1961, № 10

да и замолчал... Нужно скорее кончать с этим делом, разъяснить все. А то тычемся мы, как слепые щенки, в этот самый катализ, черт бы его побрал! — А ты разве вернулся к химии? — удивился Илья Иванович. — Д а я от нее, собственно, и не отставал... Видишь ли, в чем дело: мы, медики, пробуем сейчас вводить в человеческий организм своего рода катализаторы, чтобы изменять определенные биохимические процессы... А пока нет теории этого дела, получается сплошная эмпирика! — Д а вот, — сказал Илья Иванович, — ждем электронного микро­ скопа. Процесс катализа нужно разглядеть собственными глазами , тогда и разберемся! — Да, — проговорил Боголепов задумчиво, — электронный микро­ скоп! Он и вам нужен, и нам, и металлургам, и механикам! Д авно ждем... Потом, внезапно перебив течение собственных мыслей, он ск азал с грубоватой откровенностью: — Вот что, брат! Д авай так: сначала о деле поговорим... Выклады ­ вай, что случилось? С чем пожаловал? Илья Иванович стал рассказывать. Боголепов молча слушал его, иг­ рая толстым желтым карандашом: плавным, ритмичным движением, без стука, потому что карандаш ударялся в мягкое сукно письменного стола, врач водил карандашом вверх и вниз. Л ьвиная голова Боголепова отчет­ ливо выделялась на темном фоне окна, сквозь которое загляды вала в комнату, испещренная огнями, московская ночь. Равномерное движение карандаша, полированная поверхность которого в какой-то точке описы­ ваемой ею дуги отраж ала свет настольной лампы, гипнотизировало Илью Ивановича. Боголепов, слушая, как будто бы смотрел в окно, однако Чернышев все время продолжал ощущать на себе его косой, пристальный, ощупы­ вающий взгляд. Илье Ивановичу знаком был этот всевидящий взгляд ис­ следователя, он все время чувствовал себя подопытным кроликом. Вдруг Боголепов перебил его: — Кто тебя пользует? — спросил он. Илье Ивановичу приятно было услышать мягкое русское слово «пользует» вместо ненавистного ему «курирует». Он поспешно ответил: — Д а такой — Карцев... Слыхал? — Ах, Карцев, — сказал Боголепов с неуловимой интонацией, из ко­ торой нельзя было сделать заключения — одобряет он этот выбор или же, наоборот, осуждает е г о ,— знаю, как же! Модный врач! Д а ты, я вижу, брат, и в самом деле стал шишкой, раз к тебе такого врача при­ ставили... И в то время, как Илья Иванович, потеряв нить мысли, умолк, Бого­ лепов продолжал: — Вот что, брат! А излагаешь ты плохо! Будто оправдываешься на общем профсоюзном собрании после того, как год не платил членские взносы... Мне этого мало! Ты ведь сам научный человек, должен пони­ мать: мне детали нужны, все до единой! Что ты почувствовал, когда оч­ нулся от контузии? Где болело? Что говорили врачи? Как протекала дальш е болезнь? Илья Иванович покорно начал рассказывать сначала. Спустя неко­ торое время, Боголепов снова перебил его: — А ну-ка, сними левый ботинок! Чернышев, выполняя эту просьбу-приказание, поспешно нагнулся с низкого кресла, в котором он сидел, и тотчас ощутил знакомый, страш ­ ный укол в пояснице. Он крякнул и выпрямился. — Ага, — воскликнул Боголепов, почти торжествуя, — что, уколо­ ло, брат? Так, продолжай!