Сибирские огни, 1961, № 9

Все ушли. Он остался один. Только рядом тяжело стонал во сне Ка­ занцев. Тогда Илья Иванович заставил себя подняться и сесть на по­ стели. Потом он приоткрыл глаза. Комната медленно проплыла перед ним — слева направо, потом обратно — справа налево. Закачалась и ос­ тановилась. Он совсем раскрыл глаза: голова больше не кружилась. Опираясь на спинку кровати, он осторожно встал: ноги держали его, только в коленях ощущалась какая-то противная дрожь. Хватаясь то за тумбочку, то за стену, то за кровати, Илья Иванович добрался до Казан­ цева и сел у него в ногах. Голова больше не кружилась: побаливала спи­ на да оставался еще все тот же неприятный вкус во рту. Но это уже — су­ щие пустяки! Софрон Аггеевич заснул с тетрадкой своей рукописи в руках. Илья Иванович тихонько разжал его пальцы, отнял рукопись и стал читать. По существу, путь был нащупан, оставалось только окончательно ре­ шить методику экспериментов, запустить установку и... работать! Проч­ тя два раза вводные замечания Казанцева, Илья Иванович снова разбу­ дил его, и они вдвоем спустились к Петру Акимовичу. Через два часа Чернышев спал. Он даже слегка закусил перед сном, а утром встал, как ни в чем не бывало: нервное возбуждение, во власти которого он находился, победило болезнь. Шепилов сусликов достал еще утром... в зоопарке. Нужно было толь­ ко вытопить из них сало, чего в институте никто делать не умел. По­ могла соседняя баклаборатория. К четырем часам дня Шепилов принес банку еще теплого сусликового сала. Илья Иванович посмотрел на свет, понюхал: — Вот такую штуку мы должны с вами пригото!ить, товарищи,— сказал он. И добавил: — Половину — на рациональный анализ, половину — на физико­ механические испытания... Рациональный анализ дадим Фильцу: на сут­ ки освободим его от всех прочих дел. Давайте начинать! Через пять дней возбужденный и радостный моряк улетел в Мур­ манск, увозя с собой бидон морозостойкой смазки, технологическую ин­ струкцию ее приготовления и даже чертежи кустарной установки для этого. Моряк надолго запомнил больного, бледного ученого, который рас­ спрашивал его, лежа в постели, не раскрывая глаз... (Окончание следует)