Сибирские огни, 1961, № 9

огнеупорный кирпич, собрать электромоторы, насосы и компрессоры. Он понял все это и твердо уверовал, что все это — будет! Через две недели после приезда в Москву Чернышев вместе с Яки­ менко и Казанцевым докладывал наркому. Проект нового института был разработан. Первый корпус его должен быть сдан в эксплуатацию к ок­ тябрьским праздникам этого же года. Туда предполагалось перевезти из Ленинграда всю старую лабораторию Чернышева. На этом совещании нарком был иным, чем в день первого свидания с Ильей Ивановичем: официальным, подтянутым, строгим. Только изред­ ка сверкали в улыбке белые зубы, и Чернышев узнавал человека, который интересовался тем, когда Борюшка начал ходить в школу. Сегодня нарком выслушивал всех, но решал один. После совещания у наркома Илья Иванович в сопровождении Яки­ менко ездил в Баку и Донбасс. Оживление, царившее на угольных и неф­ тяных новостройках, поразило воображение Ильи Ивановича еще боль­ ше, чем творческая суета московских канцелярий. В Москве Чернышев это чувствовал, здесь — он увидел. А он-то сказал наркому — полвека! Потом они ездили на Урал: технический проект Магнитогорского коксохимического завода существовал только в одном экземпляре, а эк­ земпляр этот находился уже на площадке. Чернышеву же предстояло лич­ но познакомиться с технологической схемой цехов улавливания, опреде­ лить, какие процессы необходимо будет предварительно проверить на эк­ спериментальной установке, а может быть, внести некоторые изменения и в самый проект. Якименко предложил Илье Ивановичу съездить на два-три дня в Ле­ нинград, но Чернышев отказался. Он уже полностью ощутил значение фактора времени. Ему было ясно, что для осуществления мечты наркома, которая стала и его мечтой, потребуются годы. Но количество этих лет определяется количеством месяцев, недель, дней в процессе подготовки. Поэтому Чернышеву было некогда: он спешил, скорей, скорей — за работу! Скорей в Магнитогорск! Собственно говоря, никакого Магнитогорска еще не было. Когда они с Якименко выбрались из хаоса строительных материалов и ящиков с обо­ рудованием, нагромождение которых само по себе представляло как бы целый город с улицами, переулками и тупиками, перед их глазами откры­ лась беспредельная степь, ограниченная слева высокими холмами рудных гор. По степи гулял ветер, шевеля выгоревшую траву. Ветер нес тучи пе­ ска, подхваченного им в соседних пустырях. Песок сразу же захрустел на зубах, набился в волосы, в одежду. В степи, как муравьи, копошились в земле тысячи людей: готовили котлованы под будущие сооружения. Люди эти жили в палатках и в зем­ лянках. Сам Проектный Отдел помещался в сарае, наскоро сколоченном из фанерных ящиков. С синькой генплана в руках, с обнаженной головой, поседевшей от песка (фуражку унесло), в развевающемся по ветру брезентовом пла­ ще, Якименко вел Чернышева по этой степи, и дух захватывало у Ильи Ивановича от мысли, что через год, полтора на этом самом месте будет уже литься чугун и коксовые батареи дадут свою продукцию. Якименко остановился. Глядя на чертеж и указывая на пустую степь, он говорил Чернышеву, стараясь перекричать ветер: — Здесь — коксовая батарея, там, видите — шихтовый корпус, тут— проходит газоход, здесь — цехи улавливания!.. Мария Алексеевна только ахнула, когда он вернулся в Ленинград. Илья Иванович загорел и пополнел, а, главное, глаза его глядели весело (3. «Сибирские огни» № 9.