Сибирские огни, 1961, № 9

Годы шли.'.. Клава уже ходила в школу, Аннушка тоже, Борис научился читать и писать, ему купили портфель, который он почему-то таскал через пле­ чо за спиной, как мешок... Максимов, с грехом пополам, кончил институт и работал механиком химической лаборатории Академии наук, — Белявцев переманил. Фильц и Геращенко, уже инженеры, вели у Ильи Ивановича самостоятельные исследования по переработке нефтепродуктов. Илья Иванович, по-прежнему, газеты едва просматривал. Появились деньги, можно было покупать книги. Чернышев скупал у букинистов рус­ скую классику, и в часы досуга волновался, как в детстве, встречаясь с полузабытыми образами. Мария Алексеевна наняла домработницу Катю, крестьянку из-под Луги, обучила ее грамоте и читала ей вслух газеты, — Илья Иванович узнал о первой пятилетке через раскрытую дверь кабинета. Он без осо­ бого волнения выслушал программу по нефти и по коксу. Это было един­ ственное, что его интересовало: он не научился еще представлять себе про­ мышленности в целом и потому показатели пятилетки его удовлетворили мало. Да и когда это все будет? Не было у Ильи Ивановича основного чувства, необходимого учено­ му — полного морального удовлетворения. Большую часть своих работ он «делал на п о л к у», то есть всякая его законченная работа публико­ валась, обсуждалась и складывалась в архив. Вот повезло же Сергею Васильевичу Лебедеву] Попал в точку! Уже строился первый завод синтетического каучука по его схеме. Успешно ра­ ботали исследователи и по красителям, но ближе к синтезу красителей была московская школа химикатов — химия Москвы ситцевой... А Чернышев пластмассы получил, да и те лёгли на полку. Почему жизнь, труд профессора Чернышева шли каким-то своим путем, отлич­ ным от жизни и труда всего народа? Но Илья Иванович не желал заду­ мываться над этим... На месте старого каретного сарая вырос целый университетский хими­ ческий городок. Флигелек снесли, Чернышевы переехали на новую квар­ тиру, здесь же, на Васильевском острове. Старая лаборатория Черныше­ ва, однако же, оставалась за ним: она входила теперь в один из вновь организованных институтов Академии наук. Белявцев мотался между Москвой и Ленинградом, был в длительной заграничной командировке — в Америке, Европе; вернулся, пробыл дома несколько дней, заболел и уехал куда-то лечиться. Илья Иванович не ус­ пел даже его повидать. Может быть, оно получилось и к лучшему: Чер­ нышев с головой ушел в новую исследовательскую работу, от которой академик мог отговорить его... Но однажды, это случилось уже в тридцатом году, Илье Ивановичу позвонили из Смольного. Говорил секретарь Кирова. Предложил в ту же ночь «Красной стрелой» выезжать в Москву: профессора Чернышева вы­ зывает на личный прием нарком. Илья Иванович растерялся: чего им от него понадобилось? По ста­ рой привычке позвонил Белявцеву: Ираида Петровна ответила, что Петр Акимович еще в Кисловодске, вернется не раньше, чем через десять дней. Что поделаешь, нужно было ехать! Наркомов и вообще советскую власть Илья Иванович уже научился уважать и слушаться, как-никак, от них целиком зависела его наука, то есть — его жизнь. Это он уже пони­ мал прекрасно. В одном купе с ним ехал чудаковатый старичок, оптик, академик