Сибирские огни, 1961, № 9

А брат тети Паши, вытянувшись — и сразу же стало очевидным, что он штатский — ответил с достоинством: — Все в точности! Мы сами, товарищ военком, понимаем, что к чему!. Домой снова бежали. Бочки уже откатили в сторону. Степан Игнать­ евич (недавно вернулся из деревни) лил в бак машины бензин. Из лабо­ ратории выскочил Фильц, шепнул торопливо: — Бензол — первый сорт... И чистый, даже фильтровать не при­ дется! Илья Иванович с головой погрузился в свои исследования. Установ­ ка продолжала работать, он вскоре получил на ней и ксилол, и нитраци- онный толуол, и все, что хотел получить. Написал блестящий отчет, зара ­ ботал премию — кожаное пальто. А письмо в кремовом конверте исчезло неизвестно куда: то ли тетя Паша его прибрала, то ли стащил Фильц. Он с детских лет собирал мар­ ки и все письма к Чернышевым поступали обычно с изуродованными, ободранными конвертами. Как облупившиеся фасады питерских домов... V В конце двадцать первого, вскоре после того, как у Чернышевых ро­ дился сын — Борис, вернулся с фронта Максимов. Он стал каким-то сов­ сем иным, серьезным и деловитым (а раньше был только цепким). Ниче­ го в нем не осталось от прежнего балтийского жоржика, лихого клешни- ка, от которого-в любую минуту можно было ожидать'-самой неожидан­ ной выходки. Но своей неиссякаемой энергиц он, одна'ко; не потерял. С первого дня приезда стал посещать занятия на рабфаке Технологи­ ческого института (мне бы поближе к машинам, завяну я в вашем университете!), с Фильцем и Геращенко, которых он раньше и в грош не ставил, стал почтителен. Держался с достоинством, ходил шагом, а не бегом, как прежде, не ругался и не дерзил. У Ильи Ивановича, после происшествия с бензолом, дела как-то са­ ми собой пошли на лад. В университете открылось много новых кафедр, количество студентов увеличилось. Чернышевы стали получать хороший академический паек. Фильц кончил институт и остался при нем в аспи­ рантуре. Геращенко переехал в общежитие университета. В лаборатории появились новые лаборанты, большей частью студенты и студентки, ищу­ щие приработка. Чернышев приглядывался к ним внимательно: это были люди из ка­ кого-то иного мира, вовсе не те студенты, которых он столько лет учил и с какими он в свое время учился сам. Но они были талантливы и трудолю­ бивы, так что работать с ними было легко. К Илье Ивановичу они относи­ лись с восторженным уважением, так что он научился постепенно про­ щать им и некоторую (может быть, частично и нарочитую) грубость ма* нер и уличные питерские словечки, и пренебрежительное отношение к тем константам общественных отношений, которые Чернышев почитал незыблемыми. Тетя Паша из лаборатории ушла, ее назначили заведовать детскими яслями, она была уже членом партии. Максимов переехал к ней, но про­ должал работать по вечерам в лаборатории, совмещая должность глав­ ного механика, сменного механика, слесаря и электрослесаря. Учился Максимов тяжело, в поте лица. Все, что имело отношение к механизмам и машинам, в том числе и связанные с ними теоретические дисциплины, он усваивал необычайно легко, но отвлеченная наука дава­ лась ему трудно, в особенности математика. И только в тот день, когда Максимов рассчитал первую свою деталь-