Сибирские огни, 1961, № 9

Это была первая размолвка с женой за всю их совместную жизнь. Первая и последняя. Единственная. Оба на время замкнулись в себе. К этой теме они больше не возвра­ щались. Но письмо, письмо в кремовом конверте, продолжало валяться в столовой на тумбочке, на подносе, у самовара, который давно уже не ставили. По ночам, проходя из кабинета после малопроизводительной работы над курсом органического анализа, Илья Иванович брал в руки письмо и перечитывал его. Однажды он даже понюхал бумагу. Она, конечно, уже ничем не пах­ ла, даже краской. Но Илье Ивановичу почудился еле уловимый аромат дорогого сигарного дыма, смешанный с запахом аткинсовских духов, один флакончик которых он как-то случайно, сдуру, приобрел себе в англий­ ском магазине на Морской, в день первой получки из бельгийского об­ щества. Нужно отдать справедливость профессору Чернышеву: и сигары, и духи меньше всего прельщали его воображение и в эти дни и позже — на протяжении всей его жизни... Заморский аромат сейчас служил для него только символом благо­ пристойного благополучия. В его представлении за ним скрывались — анфилада просторных лабораторных помещений, матовый блеск стекла, платиновые тигли и никель приборов. А, вернее всего, американская бу­ мага пахла... бензолом, да, пожалуй, бензолом! Развязка явилась совершенно неожиданно. Однажды, когда Илья Иванович, полуодетый, невыспавшийся, го­ лодный и злой умывался на кухне, стоя у раковины, в ванной давно уже хранили дрова для печурки, -— кто-то вошел со двора. Чернышев огля­ нулся. Подле дверей стоял молодой рабочий в кожаной куртке, крест-на-' крест опоясанный пулеметными лентами, с гранатами, заткнутыми за ре­ мень; он опирался на винтовку с примкнутым штыком... Не снимая заломленной на затылок кепки, он спокойно, по-хозяйски, оглядел кухню и, тряхнув чубом, спросил: — Вы — Чернышев? Ученый? «Ну вот, — решил Илья Иванович, — дождался! Приехали за мной с Гороховой...» Что, собственно, происходило на Гороховой, он себе точно не пред­ ставлял. Просто слышал кругом: взяли на Гороховую, приехали с Горо­ ховой, сидит на Гороховой... С достоинством, с максимальным достоинством, на которое спосо­ бен взрослый интеллигентный мужчина, стоящий на кухне у раковины, с намыленными руками, без пиджака, со спущенными подтяжками, в ноч­ ных туфлях на босу ногу, Илья Иванович громко и внятно ответил: — Да, я — профессор Чернышев, Илья Иванович. К вашим услу­ гам! Но сердце колотилось бешено. — Это вы бензол ищете? Все поплыло у Чернышева перед глазами. Измазав грязной пеной до синевы отстиранное тетей Пашей полотенце, подтягивая брюки, свалив­ шиеся с мгновенно опавшего живота, Илья Иванович кинулся к незна­ комцу. — Голубчик! Бензол? У вас есть бензол? Сколько его? Рабочий кивнул на окно: во дворе стоял грузовик. — Пудов сорок... Пять бочек, словом. Больше нет! Только уговор до­ роже денег, вы нам за это бензину литров десять в бак нальете, у вас в лаборатории найдется. А то весь вышел, видите, машину с полверсты до вас на руках катили... Нам бы только до товарной доехать!