Сибирские огни, 1961, № 9

— Несчастная Россия, — сказал он грустно, — какие же мы, го­ спода, нищие, темные, беспомощные! Какой ужас, какая безысходность! — Да, — согласился как будто Белявцев, •—- прожектеров и жуликов у нас хоть отбавляй! А дела мало! Все разваливается, все катится под гору... Он помолчал и вдруг спросил: — А вы, батенька, на бегах бывали когда? Ох, уж этот Петр Акимович с его вечными спортивными, охотничьи­ ми и прочими, не имеющими отношения к делу, аллегориями... И без то­ го тошно! На бегах? Это в Удельной, что ли? Ну, разумеется, не бывал! Да и что делать-то на этих самых бегах? — А я бывал... В молодости, еще студентом, грешен был... Так вот есть такой бег — гандикап называется. Не слыхали? Ну вот еще: то озоль какой-то дурацкий, то гандикап... Не слыхал, конечно! Положив щипцы на латунный лист у камина, Петр Акимович обсто­ ятельно, с большим знанием дела, пояснил: — А это такой бег: состязаются рысаки разной резвости. Поэтому бег они начинают не с одной стартовой линии, а с разных точек по кру­ гу. В общем, лошади, как бы друг другу фору дают... И самые сильные, резвые, заметьте, сзади всех... Он снова принялся за дрова, которые разгорались плохо. — Интересный бег... Самый задний рысак начинает постепенно наби­ рать скорость... Глядишь — одну догнал, обошел... Другую, третью, выр­ вался вперед всех и выиграл! Чаще всего последняя лошадь в гандика­ пе и выигрывает... Вот и мы с вами, батенька, участвуем в гандикапе... И фору мы дали разным там иностранцам — огромнейшую! Он встал и расправил широченные плечи. — Историей, всем ходом ее развития, нам в этом гандикапе угото­ вано позади всех быть на стартовой линии... Но резвости нам на весь мир хватит... И силы и уменья у нас накоплено — хоть отбавляй... Дайте нам только набрать скорость и выйти на бровку! Тогда — держись, мир! — Это с такими-то нравами, с таким-то правительством? — спросил Илья Иванович устало. Белявцев искоса глянул на него. — Запомните, батенька: и нравы и правительства — величины пере­ менные. А гений народа — величина постоянная! Только он — константа! Пойдемте-ка лучше чай пить. Я слышу, Ира в столовой уже чашками гре­ мит. С патокой! Не пробовали? Лучше клубники, ей-богу! И шутливо обняв Чернышева за плечи, он добавил: — Не унывайте, мы с вами еще увидим... небо в алмазах! Да , небо в алмазах..: Говорят, в армии нет ни ружей, ни патронов, ни пушек, ни снарядов, ни хлеба... Кругом воруют. Железные дороги ос­ танавливаются, заводы юга — тоже. На урале домны еще — демидов­ ские. Императрица — шпионка! Повзрослел все же Илья Иванович за эту войну... Революцию принесла Мария Алексеевна. Она принесла ее в алом банте, прикрепленном к шубке, застегнутой не на те пуговицы, в сиянии глаз, в запахе волос, пропитанных влажным духом ранней питерской ве­ сны, в шумных объятиях, которыми она чуть не сбила мужа с ног... — Волынский полк... Государственная дума... Государь отрекся... Министры — арестованы! Илья Иванович третьи сутки не был в своем флигельке. Не ладился сложный синтез, все время отравлялся катализатор — его приходилось