Сибирские огни, 1961, № 9

1 Прошедшая жизнь Ильи Ивановича была бы самой простой, без осо­ бых взлетов, если бы не революция. Он родился в Казани в семье учителя. Про Ивана Ильича Чернышева рассказывали анекдоты. Однажды, во время экзаменов на аттестат зрелости, на которых, по традиции, при­ сутствовал сам попечитель, один из учеников Чернышева отвечал по гре­ ческому языку. — Прочтите пятую песнь «Одиссеи», — сказал ему Иван Ильич, протягивая раскрытый томик Гомера. Гимназист, запинаясь, стал читать, безбожно спотыкаясь на ритме гекзаметра. Иван Ильич прервал его. — Нет, не так, — сказал он раздраженно, — это же Гомер, а не псал­ тырь! И, откинувшись на спинку стула, полузакрыв глаза, Иван Ильич сам, наизусть, прочел «Одиссею» до конца. Тяжелые строки гекзаметра, гремя, низвергались в актовый зал. И так прочел Иван Ильич «Одиссею», что все присутствующие — и ученики, и учителя — слушали его, затаив дыха­ ние. Окончив чтение, уставший и побледневший, он вытер вспотевший лоб, протянул руку за экзаменационным листком и поставил незадачливо­ му ученику высший балл. Затем, извинившись перед попечителем, он пе­ редал свои функции ассистенту и, сославшись на головную боль, отпра­ вился домой... опохмеляться. В его жизнь слишком рано и слишком властно вошло «чумное зло России» — водка. Как обычно, Ивану Ильичу повезло: попечитель, сам классик по об­ разованию, был вдобавок еще и восторженным поклонником древних, по наивности считая их лучшим противоядием против материализма и безбожия, со всех сторон проникающих в среднюю школу, не говоря уже о Казанском университете, рассаднике крамолы. Поэтому, прощаясь по­ сле экзамена с директором, попечитель сказал про Ивана Ильича: — Берегите его! Вот это — классик!.. Украшение города! Пьяные безобразия Ивана Ильича довольно легко сходили ему с рук, потому что они никогда не носили политического характера. Однажды Иван Ильич, получив за что-то выговор от заезжего ин­ спектора, написал и отослал министру объяснение в стихах по латыни. В другой раз, на каком-то юбилейном банкете, прочел отрывок из Эврипи­ да, содержавший слишком очевидный намек на скандальную связь при­ сутствующего на банкете вице-губернатора с чужой женой. И все в та­ ком же духе: пышно, но безобидно. Старенький университетский профессор, покровитель Ивана Ильича, с досадой махал рукой, когда заходил разговор о его любимом ученике, подававшем в свое время такие надежды. — Гора родила мышь!— говорил профессор. Иван Ильич женился рано на бывшей институтке, сироте, происхо­ дившей из разорившейся дворянской семьи. Она была «эмансипирован­ ной» девушкой, как тогда говорили, и мечтала о лучшей, осмысленной жизни. Девушка с первого же взгляда, познакомившись с ним на каком- то университетском вечере, влюбилась в лохматого студента, бегавшего каждую минуту в буфет и бредившего Бюхнером и Молешоттом. Он обе­ щал подготовить ее на Бестужевские курсы, идиллию на мансарде и объ­ яснение смысла жизни. Но после замужества все эти лучезарные иллю­ зии рассеялись, как дым. Покопавшись в душе мужа, она нашла в ней