Сибирские огни, 1961, № 9

— Мне очень приятно...— ответила Мария Алексеевна устало. — Я учился с Ильей Ивановичем еще в гимназии... И вас я тоже помню... Это было лет сорок тому назад, в Питере, в Политехническом институте. Чернышев защищал диссертацию на степень адъюнкта. Вы си­ дели в первом ряду, у вас на коленях был букет гвоздики... в шелковой бумаге... Помните? Вы носили вокруг головы такие косы... И он показал руками, какие Мария Алексеевна носила косы, и как они располагались у нее на голове. Мария Алексеевна издала неопреде­ ленный звук, который у нее сейчас заменял рыдания: она уже не плака­ ла, не могла, не было слез... — Я хотел задать вам несколько вопросов, Мария... — Алексеевна! Я буду очень рада вам ответить, если смогу... — Скажите, он очень страдал? Какие, однако, эти врачи — беспощадные! Страдал ли Илюша? — Как вам сказать? Может быть, и страдал... Во всяком случае, он не подавал виду... Он ведь очень деликатный, Илюша... — Можно взглянуть на протокол вскрытия? Она достала из шкатулки сложенную вчетверо бумажку, о существо­ вании которой забыла. Генерал внимательно читал. Мария Алексеевна терпеливо ждала. Что ему от нее нужно? Ведь Илюшу все равно уже не воскресить! Наконец, Боголепов встал: быстрым и неуловимым движением пра­ вой руки он поднял на лоб очки и очень ловко протер стекла замшевой тряпочкой, после чего золотая дужка оправы сама сползла на мясистый нос. Мария Алексеевна решила, что она должна кое-что пояснить, так как генерал, справившись с очками, продолжал молча стоять перед ней в выжидательной позе. — Видите ли,— сказала Чернышева,— профессор Карцев, он его пользовал, заранее предупредил нас, что Илья Иванович должен неизбеж­ но умереть... Так что мы знали это, но скрывали от него... Он так и не уз­ нал до последнего момента... Он все надеялся, что поправится. И почти до последнего дня работал в постели... — Так,— перебил ее генерал,— Карцев? Когда это было? — Месяца три тому назад... — Так-с,— сказал еще раз генерал,— ничего не знал... Карцев... Три месяца тому назад... Тут Боголепов снова проделал свою операцию с очками, причем, как Мария Алексеевна ни была поглощена горем, она не могла не заметить, что генерал исполняет это удивительно ловко: одной рукой... — Так-с,— проговорил генерал в последний раз,— ваш муж, Ма­ рия... Мария... — Алексеевна! — Ваш муж, Мария Алексеевна, был необыкновенным человеком! Это очень редко бывает — такая смерть... То, что вы мне сказали, не­ постижимо! Быстро и неуклюже нагнувшись к ее руке, он неловко поцеловал ее, оцарапав оправой очков. Потом, не кланяясь, вышел из комнаты: он был слегка сконфужен. Последний раз (и первый) в жизни он целовал руку женщины на благотворительном балу студенческой столовой, тому назад... около полвека. А Мария Алексеевна так и осталась сидеть на диване... Что он та ­ кое наговорил? Политехнический институт? Диссертация? Как она назы­ валась, эта диссертация? Не могла же я позабыть! Кажется так: «Коррозия системы питания минеральным смазочным маслом»... И гвоздика у нее была на коленях, это верно! Но генералов она не помнила... Образ этого генерала сейчас у нее ассоциировался с