Сибирские огни, 1961, № 9

чался в постели, пугая Ираиду Петровну, которая никогда не ложилась до него. Наконец, встал, оделся и потребовал машину. Ираида Петровна, конечно, поехала с ним, но осталась дожидаться в автомобиле, так как у нее были неубраны волосы. Академик вошел в комнату, огромный и величественный патриарх, переживший всех и презревший, казалось, самую смерть. Он тотчас же встал в почетный караул. Вторым встал Софрон Аггеевич, третьим — юноша с комсомольским значком, четвертым — вездесущий Пе-Пе. Ка­ занцев встал в головах, чтобы не видеть рук. И так они стояли, потупив глаза, молча и неподвижно, представители четырех поколений: патриарх Белявцев, пятидесятилетний Казанцев, тридцатичетырехлетний Пе-Пе, и Петенька Шепилов, сын директора института. Отстояв караул, Софрон Аггевич хотел было вернуться к женщинам, но, собрав остаток воли, вспомнил, что он обещал внучке («а ты не обма­ нешь, дедушка Софочка Еггеевич?») идти с ней завтра на парад физкуль­ турников. Он разыскал Марию Алексеевну, одновременно и поздоровав­ шись и попрощавшись с ней. Почти ничего не видя перед собой, кроме рук Ильи Ивановича, Ка­ занцев доплелся до машины и мрачно пробормотал: — На дачу! Из тьмы уже рождался рассвет, когда машина выезжала на аллею. Матовые шары, в которых забыли погасить свет, на фоне голубеющего неба казались прозрачными, огромными каплями морской воды, причуд­ ливо подвешенными в воздухе. Над самыми воротами уродливой раско­ рякой раскинулась опора высоковольтной линии. Клубок изоляторных гирлянд в вышине был, как карлик, поставленный на ходули. «Господи, как только мог архитектор допустить это уродство?»— по­ думал Софрон Аггеевич и вдруг, уронив голову на пахнущую тавотом спинку шоферского сиденья, теряя шляпу, которая скатилась ему под но­ ги, не обращая внимания на водителя, то и дело оборачивающегося, Ка­ занцев заплакал некрасиво и громко, как плачут только потерявшие над собой власть, взрослые, здоровые и очень сильные мужчины. VII Сидя на крыльце, Пе-Пе курил. Он курил с наслаждением, затягива­ ясь, кашляя и затягиваясь снова, до головокружения. Он был без папи­ рос уже сутки почти, с тех пор, как попал сюда. Срочно вызванный Ма­ рией Алексеевной, он впопыхах забыл на столе портсигар и спохватился только в доме у родителей жены. У него, правда, было с собой триста рублей, остальную зарплату отослал Аннушке в деревню. Эти триста руб­ лей, тотчас же, как он приехал, отобрала Клава (на минуточку — и тут же забыла): нужно было дать денег шоферу, который ехал покупать бо­ тинки. Таким образом, Пе-Пе остался без копейки, а отлучиться к себе на работу он не считал возможным. Конечно, все эти сутки многие выходили покурить на крыльцо, но Пе-Пе был слишком щепетилен, чтобы попросить папиросу. А предло­ жить ему никто не догадался. Когда вечером приехал Софрон Аггеевич, Пе-Пе сильно на него рассчитывал, потому что Казанцев, хотя сам курил мало, всегда имел при себе папиросы. Но на этот раз он так ни разу и не закурил. Теперь Пе-Пе повезло. Приехэли монтеры и механики Шах­ назарова устанавливать под гроб холодильную камеру. Они то и дело вы­ бегали покурить и Пе-Пе курил с ними: ребята простые, их не стыдно... Утро было чудесным: ветер доносил звуки оркестра, пение детских голосов; народ собирался на парад... Пе-Пе когда-то объяснился с Ан­ нушкой на первомайском параде, куда они достали билеты через ее отца.