Сибирские огни, 1961, № 9

сознавал, что вид пятидесятилетнего доцента в таком костюме — нелеп, но толстый Казанцев в белых брюках как бы затмевал его нелепостью своего костюма. Поэтому он не соглашался, чтобы Казанцев заехал до­ мой переодеться. Максимов во время войны не получил офицерского звания, вернее уклонился от его получения, потому что боялся: наденут погоны, значит могут послать куда угодно и всю жизнь будут командовать им. Сейчас, когда война кончилась и выяснилось, что в погонах ничего страшного нет, Максимов пожалел, что в свое время не получил звания. Но он на­ чал носить военный костюм, потому что, — так ему казалось, — в нем он и не вполне военный, но, в то же время, и не совсем штатский. Костюмы у него были и другие, но они висели в шкафу в запертой квар­ тире, а ключ был на даче у жены. Но Софрон Аггеевич перехитрил упрямого доцента. Зная слабость Максимова — все узнавать первым и потом всех осведомлять, он предло­ жил ему такую комбинацию: пока Казанцев будет переодеваться, Макси­ мов съездит в Академию, разузнает там, есть ли какие указания прави­ тельства в связи со смертью Ильи Ивановича. Максимов попался на эту дипломатическую удочку. Он даже перевыполнил программу. Еще до Академии заехал и к се­ бе, в институт, там тоже могли знать новости. Он не ошибся: ему сообщи­ ли, что Илье Ивановичу присуждена Сталинская премия первой степени, что все это точно, уже подписано и завтра будет опубликовано. В Акаде­ мии новости были еще значительней: Илье Ивановичу присвоено посмерт­ но звание Героя Социалистического Труда, похороны принимаются на счет государства, все это тоже уже подписано и будет опубликовано пос­ лезавтра. Эти новости настолько ошеломили Максимова, что он тут же, в уме, подсчитал процент вероятности для таких странных совпадений. Но Казанцев, на которого Максимов обрушил ворох своих новостей, от­ несся к этому делу с удивительным спокойствием. Он сначала подробно расспросил — кто сказал, кому сказал, откуда звонили, что запрашивали, потом откинулся на спинку сиденья, закурил и объявил своим красивым баритоном: — Это вполне закономерно, Илья Иванович всю жизнь работал и как работал, мы-то с вами знаем! Ну вот это и подошло все вместе: научные результаты этих работ, и оценка их правительством и смерть, на­ конец. Тут нет ничего удивительного. Посмертно? Однако, здорово! А Максимов надулся. Он терпеть не мог, когда его новости воспринимались равнодушно. Закономерно? У тебя всегда все закономерно, особенно — если уже все подписано! Когда остались позади и мягкое гудение обгоняемых машиной трол­ лейбусов, и конечная станция метро с очередями у будок телефонных ав­ томатов, и белоснежный милиционер, выговаривающий за что-то продав­ щице мороженого, — ученые по-настоящему почувствовали очарование летнего вечера и всю непередаваемую прелесть тихих подмосковных рощ. Казалось невероятным, что где-то совсем рядом, в двадцати мину­ тах езды от самого центра московской суеты, может существовать такой уголок. Гудрон кончился, колеса автомобиля зашуршали по гравию, маши­ на взлетела на горбатый мостик, нырнула в тенистую сосновую аллею, миновала какой-то большой огород, неожиданно высунувшийся к самой дороге. — Хорош картофель будет, — сказал плотоядно Максимов, — как в колхозе живут, черти!