Сибирские огни, 1961, № 9

дой девушки: «И не просто похороним, а камень привалим — гранит, и на том камне-граните выбьем золотом ее имя, фамилию, и нынешний горячий год выбь­ ем... тоже золотом, чтобы каждый жи­ тель будущего нашего 'города, по какой бы дорожке ни пошел, наткнулся бы на этот камень и вспомнил бы про комсо­ мольцев, которые не испугались проме­ нять домашние ватрушки на пустую степь, и понял бы, что здесь во второй половине пятидесятых годов двадцатого века молодые люди наши шли на тяже­ лые и славные .бои за коммунизм, а не на пикник с веселыми приключениями, как об этом уже повествуют кое-какие современники...» В этих словах— глав­ ный пафос «Аленки» и других лучших произведений о целине. В годы войны народы СССР всему миру продемонстрировали свою неруши­ мую дружбу и сплоченность. Осенью 1941 года воины-казахи героически за­ щищали Москву, а теперь московская молодежь пришла помогать казахскому народу поднимать целину. И не только московская! «Казахстан,— пишет Н. Ви­ рта,— открыл свои кладовые, набитые неисчислимыми сокровищами: хлеб на земле, драгоценнейшие руды и угли в ее недрах. А эшелоны выбрасывали на станциях, полустанках и разъездах сот­ ни, тысячи и десятки тысяч молодых людей. Комсомольцы ехали на целину, степную и промышленную... Следом за молодежью шли машины потоком, во­ истину невиданным». Мы хорошо знаем, как «осваивались» земли в Северной Америке: там корен­ ные жители — индейцы — истреблялись и сгонялись с лучших земель. Бесчело­ вечные законы наживы диктовали аме­ риканским пионерам хищнические прие­ мы борьбы и с индейцами и друг с дру­ гом. Вспоминая об этом, герой «Возвра­ щенной земли» Пересветов думает: «Все с самого первого дня было построено на насилии. Этих сиу и могикан просто хва­ тали за глотку и отнимали земли. Как началось, так и продолжается... Мы то­ же пионеры этих мест, и земля эта при­ надлежит другому народу, но он сам по­ звал нас сюда, потому что не. в силах поднять миллионы гектаров. И выгода взаимная, и все построено на братстве. Нурхан перетаскивает сюда дом, торо­ пит плотников, несколько раз предлагая мне жить у него. Братом меня вели­ чает... Что ж, правильно. Кто из нас старший брат, кто младший, какая раз­ ница? Братья есть братья, и если они живут в согласии, никто из них не вспо­ минает о старшинстве. И чего нам де­ лить, когда все идет в общий кошель, а он открыт для всех — и для старших и для младших...» Да, совершенно иные, по сравнению с капиталистическими странами, действу­ ют у нас общественные и моральные за­ коны. В советской стране нет социаль­ ной основы для насилия и вражды меж­ ду людьми и народами, и это ярко отра­ зилось в эпической истории покорения целины. Лучшие сыны казахского наро­ да, как справедливо подчеркнул в своей повести М. Зуев, давно мечтали об ос­ воении нетронутых степей, понимали всю несостоятельность утверждений: «Нель­ зя казаху землю пахать: скот погу­ бишь!..» Офицер-казах — герой пове­ сти — Садыков командовал на фронте советскими солдатами разных националь­ ностей, а теперь вместе с русским ди­ ректором совхоза Корчаковым муже­ ственно ведет колонну автомашин с но­ воселами в безлюдную степь: там они бу­ дут строить новый совхоз. И пришлось, бы им поплутать по степи, если бы не по­ мог старый учитель-казах Нуржанов, от­ правившийся вместе с ними искать доро­ гу и умерший в пути. Вся атмосфера на­ шего общественного бытия воспитывает молодежь в духе интернационализма, в духе любви и уважения к другим наро­ дам, в духе социалистического гуманиз­ ма. Советские писатели создали многоли­ кий коллективный портрет молодых по­ корителей целины. Но если спросить, ка­ кой образ героя-целинника стал духов­ ным властителем современной молодежи, то пока приходится, к сожалению, раз­ вести руками. Заявку на такого героя сделал автор «Орлиной степи». При первом же появ­ лении Леонида Багрянова, этого сильно­ го молодого человека, привлекательного и своей мужественной- внешностью, и своими целеустремленными помыслами, и героическими делами, читатель начи­ нает понимать, что перед ним встает об­ раз положительного героя, рисуемого автором крупным планом, броскими штрихами. Леонид резко выделяется «среди молодых пареньков». «Это был дородный и, должно быть, могучий па­ рень с темнорусым чубом. Ростом он был выше многих... а в плечах куда ши­ ре обычной меры. На его чистом, доб­ ром и приветливом лице было уже доста­ точно мужественных, а то и суровых черт. Взгляд его серых глаз, необычай­ но быстрый, смелый и пронзительный, больше всего говорил о напористом, го­ рячем, а возможно, и крутом нраве...» Герой выделяется среди других молодых людей и своей нелегкой жизнью в про­ шлом. Его спокойно-суровое, даже вла­ стное лицо несет на себе следы прежних тяжелых переживаний. У Леонида, ка­ ким мы его встречаем в романе, уже сложившийся — твердый и крутой — характер. Леониду свойственны высокая сознательность, способность постоянно ощущать личную ответственность за де­ ла в родном государстве, умение подчи­ нять личные интересы общественным. Его не нужно было агитировать ехать на целину. От отца воспринявший уважение и любовь к земледельческому труду, он