Сибирские огни, 1961, № 9

жизнь — это уже серьезней... Потерять жизнь — это конец, это худоГ Нет, правильно я поступил, что стал заряжать сам! А вот зачем умер Илья Иванович? Лучше бы умер кто-нибудь другой! Смерть! На фронте это не такая смерть. Когда я услышал по радио, что Гитлер напал на нашу родину, первой моей мыслью было: это много человеческих жизней! И моя, быть может, в том числе. Пусть будет так, если это нужно, если это с пользой. Военная смерть — это другое, это — кругом, повсюду, как тогда, когда я стал заряжать миномет. Обыкновен­ ная смерть, какой умер Илья Иванович, это совсем другое. Это — как умерла мама...» Мать Якименко жила невенчанной с его отцом. Когда она в задыха­ ющемся от нефтяной копоти Баку умирала от туберкулеза, Якименко бы­ ло семь лет. Родственники матери впервые пришли к ним в дом и отняли труп, чтобы похоронить его по своему обряду. Когда тело уже вынесли, в комнате оставались какие-то турчанята. Они прыгали вокруг малень­ кого Якименко, кривлялись, показывали ему язык и кричали: — Гяур! Гяур! А он сложил из полы своей коломянковой курточки свиное ухо и по­ казал им. Потом вошел отец, посадил его на колени и сказал: — Вот мы с тобой и сиротки! Ах, зачем, зачем же это умер именно Илья Иванович! Право, уж луч­ ше бы хоть Максимов... Вынося этот безжалостный приговор доценту, Якименко в то же вре­ мя правил уже последнюю фразу. Когда спорили о некрологе, Белявцев посоветовал: — Только, ради бога, без фанфар! Полюбилось это выражение Петру Акимовичу. Он часто употреблял его в самых различных случаях. «Без фанфар!» — это означало: спокой­ но, без шумихи, без хвастовства, без парадных слов, по-деловому, скромно... Якименко встал, слегка потянулся и направился в другой конец ка­ бинета. Академик Белявцев, окруженный учеными, глядя на подходяще­ го к нему с листком некролога в руках Якименко, подумал: обязательно надо выдвинуть его директором Бутлеровского института! «Какой красавец, однако! Есть в Лувре (а может, уже и нет— нем­ цы сперли!) статуя «Мальчик» работы Маркета. Точь-в-точь такой же профиль... Этого инженера-ученого да женить бы на моей лаборант­ ке,— как ее, Валя, что ли — вот дети пошли бы — загляденье! Впро­ чем, он, кажется, женат! И ведь герой! Бронировал я его, бронировал,, так нет — сам полез на фронт, повез смесь! Ведь кого угодно можно бы­ ло вместо него послать! Приехал без кисти, а ему—►хоть бы что! Порабо­ тать бы Якименко с Ильей Ивановичем еще годик, а потом сразу—дирек­ тором института. А Кудрявцева — на педагогическую работу! Эх, Илья Иванович, не вовремя умер!» И прервав на полуслове кандидата технических наук Шахназарова, излагавшего ему свою точку зрения на прочитанную ночью статью, даже не улыбнувшись при этом в знак сочувствия его взглядам, которых ака­ демик в данном случае не разделял, Петр Акимович протянул руку за не­ крологом. Шахназаров, отойдя к окну и слушая одним ухом текст, который звучным, с прекрасной дикцией, актерским голосом читал Казанцев, стал думать о том, как ужасно, что умер Илья Иванович. Шахназаров се­ годня докладывал Ученому совету института конструкцию и демонстри­ ровал модель разработанной им реакционной трубчатой печи. Конструк­ ция самой печи была, собственно говоря, не новой: несколько улучшена, вернее, упрощена была система загрузки катализатора, и только. Суть