Сибирские огни, 1961, № 9

Вернувшийся с работы Буквица застал Тошу лежащим на нарах с опухшим от слез лицом. — Она меня просто не поняла, — уныло и почему-то с раскаянием в голосе, говорил Тоша... — завтра же поеду к ней и объяснюсь... Но Буквица не пустил его. Положив тяжелую руку на Тошино плечо, он сказал: — Тебя еще многие не будут понимать. И те, кто не поймут, — не достойны тебя. Понял? Тоша вздохнул. Промолчал,.. Долго еще носил он в кармане потертые Ноннины письма, а потом однажды все же решился и сжег их в кухонной печи. В этот же день Тоша признался Буквице, что на всю жизнь разочаро­ вался во всех женщинах... 3. Б у к в и ц а ...Чем ближе шло к рассвету, тем становилось темнее. Да и дождь побежал торопливее, гуще. Он уже смыл весь снег до самого наста и проклевал лед, и расквасившаяся земля налипала на са­ поги толстыми, тяжелыми пластами. — К рассвету будем у реки, — сказал Тоша. Он шел, держась за рукав Федора, затвердевший от дождя и голо­ леда, как жесть. Держался не потому, что устал и так легче было идти, а потому, что ему все время казалось: отпусти он рукав Буквицы, навсегда потеряется в темноте. А Буквица слегка ускорил шаг. Ему показалось, что с наплывом гу­ стой предутренней темноты Пашка зашагал быстрее. Показалось ли? Буквица подошел к Пашке ближе, вплотную, едва не наступив на пятки, но Пашка все равно через несколько минут оторвался чуть-чуть вперед. Вероятно, хотел выиграть хоть метр, метнется в сторону, и ищи его тогда. Буквица настороженно прислушивался к Пашкиным шагам. Он все же не верил, что Пашка решится на побег. Буквица ведь во всех отношениях сильнее его, догонит, и тогда не сдобровать Пашке. Баранчук пошел еще быстрее. Уже и Тоша это заметил. Он поспешно, предупредительно сжал локоть Федора. И это было словно сигналом Буквице. Его рука тяжело опустилась на Пашкино плечо. — Смыться надумал? Пашка расслабил плечо и стряхнул руку Буквицы, но Федор уже крепко держал его за локоть. — Не дури, Пашка, от меня не уйдешь! — Ну, помни, сучкарь, за перо вышака не дают, а вернусь — под зем­ лей найду. — Под землей и останешься, — добродушно заметил Буквица. А вообще в душе копошилось что-то недоброе. Против Пашки? Конеч­ но. Но и против себя и против товарищей: ведь Пашка каким пришел на строительство газопровода из Заключения, таким и уходит вновь за ре­ шетку! Были ведь здесь почище его— и тех сломали... А что же с Паш­ кой? Сильнее других оказался в привязанности к этому звериному миру? А, может быть, и действительно надо простить ему и этот срыв? И несмот­ ря на то, что Баранчук сейчас по всей видимости решился бежать, гро­ зился и, будь в его силах, не сдобровать бы в эту минуту ни Тоше ни ему, Буквице, — Федор, вместе с поднимавшейся в его душе злобой против Пашки, чувствовал к нему и нечто другое, что-то похожее на жалость... даже — тревогу за него...