Сибирские огни, 1961, № 9

Первый раз в жизни Тоша пошел в настоящий тарифный отпуск. Пер­ вый раз в жизни он был абсолютным хозяином своей свободы, времени и своих собственных денег. Можно было мчаться куда-нибудь до самого Владивостока в мягком вагоне скорого поезда, лететь на самолете, плыть пароходом. Можно было поехать на Кавказ или в дом отдыха в Одессу, или попутешествовать по Волге на красавде-теплоходе. Местко­ мовцы управления предложили даже туристскую путевку в Италию. Ко­ нечно, это здорово — Италия! Тоша обязательно побывает в Риме и Не­ аполе, посмотрит Колизей и прочие чудеса древности... Но... потом, по­ том— ведь он и России еще не видел! Всю жизнь он прожил на юге, в маленьком Очакове, возле Николаева. Поэтому-то юг и море не были предметом его любопытства. Он заранее наметил себе твердый план по­ ездки. Этим летом, прежде всего — большие города Украины и России. Большие красивые города всегда привлекали Тошу. Харьков, Львов, Ки­ ев. Потом в Ленинград, в Москву. Потом... а потом, если останется время, можно и дальше. А затем уже на самолет, и хоть на недельку в Очаков, к матери. Тоша приехал в ближайшую от газопровода точку — в Харьков. Сдал чемодан в камеру хранения. Сел в троллейбус. В Харькове он и раньше бывал проездом, но все недоставало времени посмотреть город. Было утро. По Сумской плыли разноцветные торопливые потоки прохожих. Влажные, политые улицы, закрытые от солнца высокими дома­ ми, были свежи и прохладны. Площадь Дзержинского пахла липовым цветом и петунией. В гигантском Госпроме огромные окна отливали зеле­ новатой глубиной прохладных озер. В парке Шевченко, у красной реки каннов стоял сам великий Тарас, застывший монументом суровой скорби... ...Хорошо было. И люди хорошие: все расскажут, объяснят. А в полдень ртутно белое солнце остановилось над самым центром города. Дома и деревья подобрали под себя тени. У автоматов и тележек с водой выросли хвосты очередей. Размякли, стали восковыми тротуары. А вместе с этим затвердели сердца людей. Никто ничего не рассказывал, объясняли с неохотой. Люди стали нетерпеливыми и раздражительными. Огромный термометр у дворца Труда показывал+38, а сосед-барометр не обещал никаких перемен. Вот когда вспомнилось о благодатном море. Но в Харькове моря нет, в Харькове есть Лопань. И вот Тоша вышел из троллейбуса у моста через речушку. Даж е про­ хладой не тянуло от нее. Узкая, вялая, словно вскипяченная солнцем, она. лежала у крутого берега темноватой подковой. Возможно, в другое время Тоша и внимания не обратил бы на этот тощий водоем, но уж слишком^ донимала городская жара, да и кроме того, в изгибе речной подковки, на песчаной косе лежало, бегало, прыгало, жило жизнью настоящих пляжей великое множество людей в разноцветных купальных костюмах. Даже кто- то плыл на лодке, важный и загорелый. А Тоша любил людные места. При виде огромного скопления народа у него на сердце веселело. Тоша торопливым шагом подошел к реке, разделся, нырнул в теп­ лую, как парное молоко, воду. Мелкое дно жестким наждаком оцарапало лицо. Он быстро оттолкнулся о дно, вынырнул и услышал смех. Смеялись три девушки. Они сидели у самой воды, опершись руками о песок и закинув головы, смотрели сквозь темные раскосые очки на То­ шу. Он провел по лицу рукой. Лицо было в грязи, а нос щемяще пощипы­ вало. Тоша нагнулся -и обмыл лицо водой. Увидел на ладони кровь. А де­ вушки смеялись теперь еще громче. — Идите сюда! —■позвала одна из них. Тоша подошел. Девушка порылась в сумке, достала пузырек с зе­ ленкой, поставила Тошу перед собой на колени и стала смазывать его нос.