Сибирские огни, 1961, № 8

„ДЕЛО МИХАИЛА ВОИИНЧА“ Большой любовью советских читате­ лей пользуется роман английской писа­ тельницы Э. Л. Войнич «Овод». Есте­ ственно, что нас не могут не интересо­ вать страницы, относящиеся к жизни и творчеству создательницы бессмертно­ го образа мужественного революцио­ нера. Внимательный читатель не мог не за­ метить, что образ Овода напоминает об­ разы русских революционеров-народо- вольцев. Долгое время было непонятно, чем это объясняется. Ведь роман писа­ ла английская писательница по материа­ лам итальянского революционного дви­ жения. Но теперь, благодаря исследова­ ниям Е. А. Таратута, стало известно о личном участии Этель Войнич в русском революционном движении, о дружбе ее со С. М. Степняком-Кравчинским, писа- телем-народовольцем, о знакомстве со многими видными русскими эмигранта­ ми. Среди них она встретила и своего будущего мужа — Михаила-Вильфрида Леонардовича Войнича. Вполне есте­ ственно, что он сыграл немаловажную роль в ее жизни, в формировании ее по­ литических убеждений и, наконец, в ее литературном творчестве. Однако до сих пор о нем самом было известно очень немногое. Какова же была наша радость, когда в Государственном архи­ ве Иркутской области, в фондах канце­ лярии генерал-губернатора, удалось об­ наружить «Дело Михаила Войнича». Теперь есть возможность на основе этих документов восстановить многие факты и события из жизни этого чело­ века. ...Каменную громаду десятого павиль­ она со всех сторон опоясали крепостные стены Варшавской цитадели. Внизу про­ легает ров, наполненный водой. Пере­ кидной мост связывает цитадель с горо­ дом. В цитадели введены особые строго­ сти. Они вызваны готовившимся побегом Станислава Куницкого — одного из вож­ дей партии «Пролетариат». Правда, по­ бег не удался. Его подготовку выдал предатель. Но строгости так и остались. Станислав Куницкий казнен во дворе цитадели, а почти все, кто хотел его спасти,— сами сидят в этом тюремном замке. Второй год находится здесь и Ми­ хаил Войнич. Агенты охранки догадывались, что не­ случайно в течение четырех лет Миха­ ил Войнич переезжал с места на место, работал в аптеках таких городов, как Ковно, Минск, Вильно, Варшава. Они чувствовали, что он был связан с тамош­ ними местными организациями партии, и поэтому чаще других вызывали его по ночам на допрос. Но Михаил Войнич молчал. Молчал и тогда, когда его молодой организм не вынес тяжести одиночного тюремного заключения и он стал кашлять кровью. Весной 1887 года в камеру к Михаи­ лу Войничу вошел надзиратель с солда­ тами, бросил коротко: — Собирайся! Солдаты повели его в канцелярию тюрьмы. Здесь он встретился с другими товарищами. Всего их оказалось 47 че­ ловек. Среди них — два последних чле­ на ЦК партии — Розалия Фельзенгардт и Мария Богушевич. Под усиленным конвоем их вывезли из цитадели, погрузили в тюремные ва­ гоны, повезли... Только в Москве стало известно: все они по высочайшему повелению ссыла­ ются на разные сроки в далекую Сибирь. Целых полгода продолжался этот путь по тюрьмам и этапам. По дороге, так и не дойдя до места ссылки, сконча­ лись наиболее обессилевшие. Первой умерла от скоротечной чахот­ ки внучка Тадеуша Костюшки, Мария- Стефания Богушевич. За ней последо­ вали Розалия Фельзенгардт, Константин Игнатьевич Стржеминский.