Сибирские огни, 1961, № 7

— Да, был, но погиб на фронте, — небрежно бросил вошедший и повернулся к хозяйке дома: — Вера Андреевна, я спешу. Извините, — он сделал общий поклон. Митерева пошла за ним. — Что это за тип? — недовольно спросил Бахметьев, когда он.а вер­ нулась. — Он приносит нам кое-какие продукты... Матэ взглянул на часы, встал и слегка поклонился. — Так скоро?— удивилась Митерева. — Вера, не задерживай, у него важные дела! — поторопился объяс­ нить Бахметьев. Матэ вышел на улицу и радостно, глубоко вдохнул свежий воздух. С неожиданной удивительной ясностью понял он в эту минуту, как далеко ушел за последние годы от старого мира! 2 Шел четвертый день работы съезда большевиков Сибири. Здесь Ма­ тэ встретил своего друга Кароя Лигети. Они сидели рядом в просторном и светлом зале. В президиуме съезда, за длинным столом, покрытым красным кума­ чом, было много старых революционеров, прошедших царскую каторгу и ссылку. — Этот с седыми висками, — вполголоса объяснил Карой, — Андрей Звездов, был делегатом Второго Всероссийского съезда Советов, член ВЦИКа, теперь — комиссар Омского военного округа и председатель Ревтрибунала. — А тот высокий, в светлом костюме? — Арнольд Нейбут. Недавно вернулся из эмиграции. Был в Аме­ рике. — А тот, с черными кудрями? — Залман Лобков — председатель общегородского комитета омских большевиков. На трибуну поднялся представитель Барнаула Присягин. — Оп учился в партийной школе у Ленина в Париже, — шепнул Карой. — ...Нужно направить все усилия, — говорил Присягин, — чтобы не дать восторжествовать костлявой руке голода и тем, кто против советской власти... Нужно выполнить требование Ленина — отправить в голодные губернии десять миллионов пудов продовольствия... В перерыве Карой спросил Залку по-венгерски: — Тебе все понятно, о чем здесь говорят? — Да, слушать по-русски мне легче, чем говорить. Они подошли к окну. За крышами домов тускло светилась широкая полоса Иртыша. Лобков поздоровался с Лигети и, узнав, что его товарищ впервые в Омске, спросил: — Хотите, покажу одну из достопримечательностей Омска? Вон видите два каменных дома? Это — старая крепость. Там сидел Достоев­ ский. Во дворе крепости узников заставляли таскать землю из одного уг­ ла в другой — и обратно. Это самая жестокая, самая изуверская из пы­ ток: бесполезный труд! Люди сходили с ума. — Такую пытку могли придумать лишь утонченные негодяи! — воз­ мутился Матэ. — Не терплю жестокостей... Лобков внимательно посмотрел на молодого венгра. — Я тоже не люблю жестокостей, но нам не надо забывать уроков Парижской Коммуны. Нельзя быть добренькими к врагам революции,