Сибирские огни, 1961, № 7

— Называют Нижний Новогород, какие-то Вязники и даже Сибирь. Очевидно, будут отправлять в разные места. Хорошо бы нам вместе! — Неужели в Сибирь? Мы там погибнем, как мухи! — Ну, что ты, живут же там люди... А вот с чехами и словаками за­ игрывают. Их хотят еще раз переработать на пушечное мясо. Уж лучше на край света — в Сибирь, чем снова на фронт! Он пристально посмотрел в глаза Матэ, а потом, взяв его под руку, тихо сказал: — Друг, я тебя должен огорчить. Сейчас у вас в палате был обыск. Приходил русский офицер и, говорят, забрал какую-то твою тетрадь. — Неужели... мои записки?! — воскликнул Матэ в отчаянии и побе­ жал в палату. Он рывком перевернул свою подушку. Его тетради с литературными записями там не было . 2 Санитарный поезд в Петрограде встретили шумно. Вокзал был укра­ шен трехцветными флагами. Играл духовой оркестр, заглушая стоны ра­ неных. У вагонов тревожно суетились люди. Прошло уже больше часа, но раненых не разгружали. Княжна Митерева расхаживала по перрону, нервно кусая губы. К ней подошел дежурный доктор, поблескивая стек­ лами пенсне. Два солнечных зайчика заиграли по окнам вагона. — Простите, но это черт знает что такое! — Я сама ничего не могу понять,— пожала плечами Митерева. — Раненым нужна помощь, многих надо оперировать, а мы слуша­ ем музыку! Духовой оркестр грянул «Боже, царя храни». Все замерло. Военные встали во фронт, штатские сняли котелки и шляпы. — Великая княжна Ольга Николаевна! — прошелестело в толпе. Молодая хрупкая особа в костюме сестры милосердия направилась вдоль вагонов. Ее сопровождала пышная свита. В купе к Бахметьеву вошел высокого роста поручик. Он учтиво ко­ зырнул и передал раненому иконку. — Великая княжна Ольга Николаевна жалует вам образок «Скор­ бящей божьей матери». — Благодарю вас,— иронически сквозь зубы произнес Вахметьев, но поручик чем-то привлек его внимание. Может быть, бросившимся в глаза каким-то несоответствием между молодостью поручика и его воен­ ным костюмом. Война слишком рано заставила его надеть этот щеголе­ ватый мундир. Вахметьев предложил поручику присесть на свободную полку. — Как на фронте? Я не следил в дороге. — Отступаем, понесли большие потери на Карпатах,— почти с дет­ ским огорчением тихо произнес поручик. И, видимо, чтобы оправдать перед Бахметьевым свою молодость, добавил: — Я тоже был на фронте, а вот попал в Петроград. А сегодня по­ слали раздавать иконки,— обиженно скривил пухлые губы поручик. — Что слышно в Петрограде? — Слухи ужасные... Скажу по секрету: все ругают немку-царицу... На перроне промелькнули носилки. Началась разгрузка поезда. Миновало короткое северное лето, но рана Бахметьева не заживала. Целыми днями он смотрел на хмурое небо. За окном желтели листья ста­ рых кленов. Начались бесконечные дожди. Бахметьеву надоели высокая белая палата, железная кровать, на спинке которой в изголовье появи­