Сибирские огни, 1961, № 7

впился в письмо ничего не видящими глазами и только после какого-то большого усилия стал разбирать размашистые строчки. «Дорогая Верочка! Получил сразу два письма. Счастлив. Видно, что почта окончательно налаживается, и это настоящее счастье. Потому что письма твои — это подлинное духовное событие в моей жизни. Очень те­ бя благодарю за информацию насчет литературных моих дел. Я доволен.... Теперь насчет моего здоровья. Ничего. Устал я, конечно, но в послед­ нее время нагрузка стала немного слабеть, и я моментально воспрял. Мне же мало нужно, чтобы прийти в себя. Глаза тоже успокоились. Ношу черные очки от солнца, и мигрени в последнее время стали редки. О том, когда вернусь, сказать не могу. Задача еще не выполнена, и буду дер­ жать знамя до конца. То, что мы возложенные задачи выполним с че­ стью, сомневаться не приходится. Мне, Верочка, очень приятно читать твои строчки, в которых ты меня подбадриваешь. От этого у меня на серд­ це становится тепло. Я горжусь моей женой и дочкой... Настоящие, насто­ ящие! Такими должны быть жена и дочь коммуниста...» За окном послышались быстрые шаги. Вахметьев кинул письмо на скамью. «Неужели Вера его жена?» — ужалила мысль. В хижину вбежал Изосимов. Его лицо было мокро от пота, глаза яростно сверкали. Вахметьев вздрогнул и вскочил со стула. — Кто тут есть? — задыхаясь, крикнул Изосимов. — Айда скорее! Машина генерала Лукача... несчастье... Глава первая 1 ...— Давай, давай!— уловил пленный странные незнакомые слова и с трудом открыл глаза, как после тяжкого сна. Он напрягал память. ...Был солнечный день 18 июня 1916 года, изредка постреливала рус­ ская артиллерия... Но как наступила ночь и он оказался в вагоне — это терялось в сознании. — Ну, камрад, отвоевался! — сказал бородатый солдат, свертывая крючковатыми пальцами козью ножку. «Какая странная сигарета», — подумал пленный. Трепетный огонек свечи разливал бледный свет, робко играя «Георги­ ем» на широкой груди бородача. Солдат неторопливо похлопал по своим карманам и, убедившись, что спички не откликаются, спросил: — Огонь есть? — Ихь фэрштэе нихьт русиш, — ответил пленный. — Эх, брат, так нам с тобой не договориться,— усмехнулся солдат и потянулся к фонарю. Язычок пламени тревожно заколыхался, будто ему стало тесно в маленькой стеклянной клетке, и, потрескивая, начал вспы­ хивать, разбрызгивая радужные искорки. Солдат что-то прошептал, слов­ но заклинанье. Но огонек, мигнув еще раз, погас. — Ну вот, еще не легче! — недовольно проворчал бородач и вышел из купе. От этого солдата, показавшегося пленному страшным, повеяло поче- му-то теперь давно забытыми годами детства. Он напоминал сторожа Бергасских виноградников над Тиссой, доброго старика с деревянной но­ гой. Бывало, после сбора винограда старик, оставаясь не у дел, шел к от­ цу и нанимался на зиму конюхом; чистил лошадей, чинил сбрую. А вес­ ной, когда уже припекало солнце и журчали ручьи, старика тянуло в поле. Он брал с собой маленького Матэ, и они уходили далеко за деревню. От