Сибирские огни, 1961, № 7

— После войны генерал Лукач может достроить Вавилонскую баш­ ню!— улыбнулся Хемингуэй, блеснув крепкими, белыми зубами. — Нет сомнения,— согласился Кольцов.— В его бригаде волонтеры из всех стран Европы. Кого только нет! Даже несколько русских бело­ эмигрантов сражаются на фронте в Испании... — Однако многие белогвардейцы,— заметил Лукач,— воюют на сто­ роне Франко. Хемингуэй сел за стол. — Фашизм сломает себе шею, в какие бы рубашки он ни рядил­ с я— в коричневые, черные или белые... Не люблю говорить о политике, но уверен, что в мире победит гуманное начало. В хижину вбежал молодой боец. — Наши истребители сбили «Юнкере»! — почти крикнул он, обра­ щаясь к Лукачу. — Туда ему и дорога! Садись, Алеша, поешь,— пригласил Лукач и, обращаясь к Хемингуэю, спросил: — Мы, кажется, воевали с вами на од­ ном фронте в мировую войну? Только вы на стороне Италии, а я в рядах Австро-Венгерской армии. А вот теперь, как видно, оба повзрослели, ста­ ли больше понимать, что такое война. — Да, повзрослели,— согласился Хемингуэй, потирая большие жи­ листые руки. — Мне передавали, что писатель Хемингуэй живет один во всей го­ стинице «Флорида». Это верно, что он под артиллерийским обстрелом пишет комедию? — спросил Лукач. — Вчера,— улыбнулся Хемингуэй,— когда я работал, небольшой снаряд попал во «Флориду», но не разорвался. Девушка-уборщица при­ несла его ко мне и удивленно сказала: «Он еще теилый, как живой»... Все дружно засмеялись. Через окно по стене хижины проползла тень автомобиля. — Иван приехал! — сказал Лукач. Из машины вылез саженного роста человек в полувоенном костю­ ме и тяжелой походкой направился к хижине. — Это кто? — спросил Хемингуэй. — В прошлом мэр одного сибирского города... Иван Изосимов,— ответил Кольцов. — Интересный человек. — Сибиряк в Испании?! — Да. Он вместе с генералом Лукачем сражался во время граждан­ ской войны в Сибири! — Великолепно! — приподнялся Хемингуэй. Лукач представил Изосимова. Появился дымящийся шашлык на блестящих металлических шампу­ рах и глиняный поррон с вином. — Предупреждаю,— рассмеялся Лукач,— ешьте скорее! А то Иван все унесет своим маврам. Пленные марокканцы его особо любят и даже по-русски называют: «Дядя Ван!» — Очень славные ребята,— сказал Изосимов.— С восточной смекал­ кой. Когда их берут в плен, они дружно кричат: «Мы не пленные, мы — перебежчики!» Многие уже неплохо дерутся против Франко. Кольцов предложил первый тост за Гвадалахару. Перед самой деревней Бахметьева остановили с®лдаты из охраны итаба и повели его на командный пункт. У каменной хижинн стояли легковые машины. Бахметьев узнал их. Под старым дубом испанский генерал беседовал с корреспондентами. Они что-то торопливо записывали в блокноты.