Сибирские огни, 1961, № 7

— Наташа!! — кричит Казаков. — Так это то, чего я ждал! — и опро­ метью бежит к пульту Горностаева. Наташа хочет броситься за ним, но Ларин задерживает ее. — Почему он так обрадован... неудачей? — спрашивает Наташа. — Сейчас я помогу вам понять Никиту Андреевича, — мягко говорит Ларин, подводя ее к огромному циферблату со стрелкой. — Не могли же звездные пришельцы пробыть в космосе шесть ты­ сяч лет и вернуться! —протестует Наташа. — Шесть тысяч лет... по земному или звездолетному? — улыбается- академик. — Ах, вы об эйнштейновском парадоксе времени? Я воспринимаю его лишь как математическую условность. — Это совсем просто, — уверяет Ла,рин. — Нам трудно это понять потому, что и чувством и разумом мы ощущаем, что время течет одинако­ во для всех условий пространства. И это действительно так. — Так? — поражается Наташа. — Течение времени абсолютно, но... Что понимать под течением вре­ мени? Время — это угол поворота стрелки. Поворачивается она для всех условий космоса одинаково. По циферблату движется стрелка. — Но прожитый отрезок времени не одинаков,— продолжает Ла­ рин. — Он соответствует длине дуги, а она различна для разных точек стрелки, для конца ее или для середины. Звездолет, набирая скорость, как бы перемещается по стрелке к центру ее вращения. А вот Земной шар — всегда относится к концу стрелки. Звездолет летел с субсветовой скоростью. Для него длина дуги у самого центра стрелки ничтожна, в ты­ сячу раз короче. Пока на Земле прошло шесть тысяч лет — на звездоле­ те всего полгода. — Да, да...— шепчет Наташа. — Значит... они... они действительно могли вернуться?! # * * Стена с панелями электронно-вычислительного центра. Что-то мерно жужжит, мигают сигнальные лампочки. Бесшумно на носках проходят возле панелей научные сотрудники в белых халатах. Около центрального пульта сгрудились Медера, Казаков, Наташа, Горностаев. За спиной зрителя слышится звук открываемой двери, потом шаги по паркету. Хочется обернуться. Наташа, Горностаев, Казаков оглядываются. Горностаев делает несколько шагов навстречу. На экране появляются, как бы прошедшие через зрительный зал, академики Ларин и Арканов. Горностаев ставит для них стулья. Академики, а рядом с ними и Казаков, Наташа, Медера садятся спи­ ной к зрителям. Горностаев нажимает кнопку, и панели раздвигаются, открывая экран. — Нам удалось не только расшифровать текст на узелковой нити, но и обнаружить на ней запись изображения, которое сейчас вы увидите,— объявляет Горностаев. ...Экран надвигается, занимая всю центральную часть панорамы. В правой и левой части ее видны стулья с сидящими учеными, как бьи продолжающие ряды зрительного зала.