Сибирские огни, 1961, № 7

щей не только к Татьяне Николаевне, а и к читателю, заставляет конкретно, в деталях увидеть коммунизм, полюбить его сверкающую новь, жить и работать приближая его. В романе не умолкает страстный раз­ говор о науке и технике коммунизма, о людях коммунизма. Захватывающие пер­ спективы советской науки открываются героям В. Кетлинской. И здесь очень ин­ тересен спор Павла Светова и профес­ сора Русаковского. Профессор отстаива­ ет принцип узкой специализации в нау­ ке, видит в дроблении науки своеобраз­ ную закономерность. Светов, отказав­ шийся от «узких переулочков специали­ зации», более прав. Действительно, если представить разветвленное дерево на­ уки, можно ли, осваивая только свою веточку, не умея охватить взглядом пе- лое дерево, понять главные силы, его питающие, помочь ему расти, предупре­ дить его от гибели и захирения? И пра­ вильно «вцепился» Палька в профессо­ ра: «Чтобы создать новое, нужен мас­ штаб! Нужно охватить всю науку! И да­ же технику! Занимаешься химией угля, а тебе нужна технология и теория газо- генерации, и механика, и черт в ступе!». Идея подземной газификации роди­ лась на стыке геологии и химии. Харак­ терно, что открытия в современной на­ уке происходят именно при взаимодей­ ствии нескольких отраслей знания. Со­ вершить их может только тот, кто не страшится узнать «лишнее», кто не дро­ бит науку, а объединяет ее, для кого не существует искусственных стыков, кто не протестует против появления новых наук, а по сути дела создает их. Такими и оказываются в романе «вихрастые гении», молодые энтузиасты подземной газификации, опрокинувшие сопротивление «глазетовых гробов» от науки вроде профессора Граба или бо­ лее хитрого Вадецкого. Но можно ли видеть в современном писателе просто популяризатора откры­ тых наукой закономерностей в труде и общественной жизни? Нет! Художест­ венное творчество не сводится к иллю­ страции. В. Кетлинская совершает с в о е х у д о ж е с т в е н н о е о т к р ы ­ т и е м и р а , отражая остроту научных споров, граничащих со спорами полити­ ческими. Вторжение в острейшие кон­ фликты жизни делает ее роман правди­ вой книгой о борьбе старого и нового в науке и промышленности 30-х годов. Роман начинается тревожными, напо­ минающими драматические кинокадры эпизодами войны. В одном из них по­ казана гибель талантливого молодого хи­ мика Ильки Александрова, с которым умерло и его научное открытие. Война унесла много замечательных людей. Эн­ тузиастам подземной газификации — Саше Мордвинову, Пальке Светову и Липатушке после освобождения родного Донецка пришлось все начинать снача­ ла. Завершает роман картина «грохочу­ щего неба, полного недоброго летучего света». Только что началась Великая Отечественная война. Перед нами люби­ мая В. Кетлинской кольцевая компози­ ция, знакомая нам по роману «Мужест­ во». Вступление к роману «Иначе жить не стоит» не просто композиционный прием, интригующий читателя. Это дра­ матическое начало большой и сложной жизненной симфонии, тревожный сигнал, эмоционально подготавливающий чита­ теля к восприятию бурных, предгрозо­ вых событий книги. После тревожных трубных звуков в самом начале книги В. Кетлинская почти идиллически рисует мирную жизнь шах­ терской семьи Кузьменко. Но читатель сердцем угадывает: это затишье перед бурей. Рамки семейного романа раздви­ гаются. Завязка действия — взрыв в шахте и гибель Владимира Кузьменко. Это событие заставляет читателя воспри­ нять проблему подземной газификации не просто как техническую, а прежде всего как социальную, связывает судь­ бы всех героев в единый сюжетный узел. В построении новой книги В. Кетлин­ ская осталась верна своей теории много­ планового романа. После завязки и зна­ комства с главными героями появляют­ ся все новые и новые люди, все шире и шире становится охват жизни. Это как река, что при подходе к устью все рас­ ширяется, распадаясь, словно волжская дельта, на десятки рукавов. К сожалению, искусство краткого и выразительного повествования нередко изменяет ей. Роман «Иначе жить не сто­ ит» многогероен. Тщательно выписаны главные характеры. Но и о каждом вто­ ростепенном лице говорится излишне подробно. Щедро разбросанные второ­ степенные сюжетные линии делают кни­ гу местами композиционно неслаженной, рыхлой. Появляется несколько незавер­ шенных романов в одном романе. Сила писательницы в другом — в страстно-партийной оценке всего жизнен­ ного материала произведения. План дви­ жения характеров определяется и д е о ­ л о г и ч е с к о й стороной событий 1936— 1941 годов, которые в результа­ те великой исторической деятельности партии стали во многом ясными только людям наших дней. Радостно трудовое утро Родины. Строительство электростанции, куда приезжает инженером Игорь Митрофа­ нов, называется почти символически — Светлострой. Героическим Светлостро- ем была в 30-е годы наша страна, са­ мый воздух ее был насыщен «азартным, бодрящим духом соревнования», а труд «самый тяжелый и самый рискованный —становится праздничным, не средст­ вом к жизни, а самой жизнью». Но это были к трудные годы, когда