Сибирские огни, 1961, № 7

держали даль»; или: «И свет иной, же­ ланной дали в окне вагона все видней» (в контексте это воспринимается как ра­ достно ощутимое приближение комму­ низма). Иногда же поэт производит прямую «подстановку», используя полное ритми­ ко-интонационное совпадение звучаний «за далью — даль» и за «годом—год»: За годом — год, за вехой — веха, За полосою — полоса. Нелегок путь. Но ветер века — Он в наши дует паруса. Здесь уже ни «веха», ни «полоса» не вызывают представления о пространст­ ве — это явно имеет отношение лишь к движению времени, к истории, к обще­ ственному развитию. Есть и еще один смысловой «аспект» слова «даль». Твардовский обращается и к себе и к читателю с напоминанием о том, что «в жизни много всяких далей, сумей одной не пренебречь. Такая даль — твое за­ данье, твоя надежда или цель. И нуж­ ды нет всегда за далью скакать за триде­ вять земель». И вот эта «даль» относится уже к внутреннему миру человека, автора, по­ ставившего перед собой труднейшие и увлекательные задачи, поэта, как бы процеживающего все радости и горести мира — через собственное сердце. Характерно, что в чудесных строках: «Не отблеск, отблеском рожденный, — ты по себе свой край оставь, твоею пес­ ней утвержденный — вот славы подлин­ ной устав», — опять-таки пространствен­ ное определение «край» обогащено вторым, переносным смыслом, — каж­ дый должен создавать что-то большое, долговечное, нужное людям и этим ос­ тавить по себе добрую память. А сама «песня» означает здесь дело, созидательный труд! Я говорил, что Твардовский в этой поэме могуч слиянием агитационной при­ зывное™ — с сердечной лиричностью. И в его произведении появляются сла­ бины там, где публицистический пафос звучит самостийно, оголенно. В главе «Огни Сибири» (от которой в последнем издании «отпочковалась» гла­ ва «С самим собой») среди лучших строк такие: Текут, бегут огни Сибири, И с нерассказанной красой Сквозь непроглядность этой шири И дали —длятся полосой. Лучатся в тех угрюмых зонах. Где время шло во мгле слепой. Дробятся в дебрях потрясенных, Смыкая зарева бессонных Таежных кузниц меж собой... ...И в том немеркнущем свеченьи Вдали угадываю я Ночное позднее движенье, Оседлый мир, тепло жилья. Нелегкий труд и отдых сладкий, Уют особенной цены, Что с первой детскою кроваткой У голой лепится стены... Вот что возникло в воображении по­ эта, когда он смотрел на проносящуюся за окном вагона ночную Сибирь. В этом лирическом образе, в этих теп­ лых душевных словах, в этой казалось бы «узкобытовой» детали убедительней­ ше запечатлено могучее массовое дви­ жение на Восток страны, — на индуст­ риальные стройки, на целину, «обжива- ние» новых, еще вчера пустынных мест. И мне думается, что вот такое вос­ славление могучего края более впечатля­ юще и более действенно, нежели пере­ кликающиеся между собой строфы, в ко­ торых о Сибири сказано: «Могучий край всемирной славы», о Дальнем Востоке: «Заветный край особой сла­ вы», об Урале: «Ровесник древней на­ шей славы и славы нынешней творец». Совершенно очевидна высокая цель автора — воплотить в этих рефренах верную патриотическую мысль о вели­ чии всех краев нашей Родины. Но самим-то этим торжественным оп­ ределениям, право же, недостает под­ линной поэтической весомости и тоге- огромного внутреннего накала, который так присущ Твардовскому. Можно обнаружить в произведении и еще несколько неудачных мест. Иной раз (очень редко) встречаются строки, о которых можно бы сказать сло­ вами Флобера, что они — «без муску­ лов и крови». Явно неточен эпитет «утепленный» в строфе, где речь идет о том, что лес, уголь и металл Сибири «по­ шли на Запад утепленный». Досадным недоразумением кажется мне мнимая рифма: «майор— здоров». Но на подавляющем большинстве страниц поэт достигает неотразимого воз­ действия именно полнейшей гармонич­ ностью всех элементов стиха. И вовсе нельзя сказать, что «ткань бедна, редка основа» его поэтической речи! Да, эта речь лишена изысканных ме­ тафор, каких-нибудь поражающих вооб­ ражение изломов ритма или необыкно­ венных рифм. И даже человек, не читавший «За далью—даль», по уже приведенным мною выдержкам может сделать вывод о том, что поэт разговаривает с читате­ лем совсем просто. Однако, простота простоте рознь. Мне вспоминается одна из читатель­ ских конференций в Ленинградском До­ ме писателя им. Маяковского. Среди других читателей выступил секретарь парткома завода «Красная заря». «— Наш завод, — сказал он, — про­ изводит телефоны, и я рискну привести сравнение, взятое из области, очень мне