Сибирские огни, 1961, № 7

— Бли зок локоть...— отвечает он поговоркой и рычажком , укрепленным около руля , увеличивает обороты двигателя. Поселок то приближается так, что кажется: сойди на берег — и прямиком за полчаса доберешься, то отодвигается так, что между катером и домами возни­ кает голубовато-сизая дымка. А река , сделав круг, снова подводит судно к по­ селку и, показав его вблизи, шутливо уводит в сторону. Рулевой оказался прав. К досчатому настилу около избушки, застрявшей по окна в воде, катер подошел к вечеру, если верить часовым стрелкам. Двигатель смолкает. Поднятая волна, не успев шлепнуться о борт, с тихим воркованием завивается воронками. Обессиленная, она лишь чуть покачивает лодчонки, прикрученные веревками к настилу. Неприметная рябь на сверкающей протоке лиж ет отсвечивающие желтизной дощатые мостки. Просыхая, они ку­ рятся чуть приметным синеватым дымком. По шатким мосткам перебираюсь на берег. Он тих и пустынен. Здесь какая- то удивительная гулкая тишина. Иначе ее не назовешь. Не степная — звенящая , пронизанная шорохами и шелестом трав. Здесь любой звук кажется до странно­ сти лишним. Раздается сирена катера — поразишься и сразу забудешь о нем. Тишина вра з поглотит звук. Быстро растает неожиданно ворвавшийся рокот са­ молета,— и станет еще тише. Где-то там, на рыбоприемных пунктах, на пристанях, сейчас шум и гомон. Где-то там, в тундре, на берегах рек , на обских песках .— люди. А здесь их сей­ час не видно. В такую пору Яр-Сале затихает. Часть людей с оленьими стадами на летовке в Байдарацкой тундре. Остальные от мала до велика на путине. Выбираюсь на центральную улицу. Слева — некое подобие площади с огром­ нейшей лужей . Лужа в берегах из непролазной грязи. Ступишь — по колено. Долго и ж арко должно согревать солнце эту землю, чтобы испарилась лужа. В глубины, в пласты вода не уйдет. Здесь уж вечная мерзлота. На двухметровой глубине земля твердая, как гранит, никогда не знавшая тепла. — Где райком? — спрашиваю у первого встречного старика ненца. Ненец в ответ что-то быстро бормочет на своем язы ке .— Райком партии... Где райком партии?..— втолковываю ему. — Партыи! Партыи! — понимающе кивает головой старик и показывает на стоящее невдалеке двухэтажное здание. Над его крышей полощется полинявший, некогда красный , а сейчас бледно-розовый, флажок. Убедившись в том, что я его понял, старик, ни слова не говоря, поворачива­ ется и ковыляет к пристани. Г л а в а д е в я т а я — Первый — на путине,— пояснила технический секретарь, маленькая нен­ ка, отставив в сторону пишущую машинку,— второй — в Новом порту, тоже на путине, а третий секретарь товарищ Вануйте, должен сейчас быть... А вот това­ рищ Кирпичев ,— добавляет девуш ка ,— знакомьтесь с товарищем Кирпиче- вым ,— показывая на крепкого плечистого мужчину, вошедшего в комнату .— Геннадий Николаевич, прораб в нашем колхозе имени Ленина... — Вот бы пальнуть сейчас,— вместо приветствия кивает головой на окно Геннадий Николаевич и улыбается во все лицо — широкое и добродушное. З а окном широченная протока. А над протокой стремительно проносятся утиные стайки. Они то плюхаются в воду, то вздымаются маленькими гидроплан­ чиками, долго размахивая крыльями. Право, здесь можно пальнуть из окна до­ мика и — пожалуйста, не выходя из квартиры (лайка доставит сраженных дро­ бью птиц),— приготовляй самый что ни на есть свежий утиный суп. __ Р е зв я т с я ,— уже без воодушевления добавляет Кирпичев и машет рукой на окно: чего, дескать, удивляться, это неинтересно.— Пойдемте, я покажу наше метро... Хотите?