Сибирские огни, 1961, № 7

В вечер того ж е дня в избе Неркаги было настороженно тихо. Нет-нет да поругиваясь про себя, Афанасий копался в капканах, собирал припасы, готовил лыжи. Не замечал, как жена его, Татьяна , внимательно наблюдает за неожидан­ ными сборами. Около полуночи Афанасий надел чистое белье, штаны и рубаху, чижи — меховую обувь из оленьей шкуры мехом внутрь, влез в огромную мали­ цу, отчего изба показалась совсем маленькой. — Пойду в тундру, на Падарату! — не оборачиваясь, кинул ж ен е .— Капкан пойду ставить,— добавил более мягко и вышел навстречу пурге, метавшейся над Аксаркой... Афанасий Неркаги стал на лыжи. Оглянулся по сторонам и навалился на упругий ветер. «Хорошо в тундре ,— думал Аф анасий .—1Там река Падарата. Кустарни­ ки ольхи на берегах, тальники, березки. Хорошо! Охота, рыбалка! И нет коров...» К утру пурга стихла. Лыжню накрыли тусклые снега- И не -одну. От доми­ ка к домику прошелестел слух: в эту ночь ушли Яков Талаев, Иван Ломдо, Ми­ хаил Пырерко, Михаил Ного. Не сговариваясь. В одиночку. Каждый своей доро­ гой. А все вместе — подальше от коровника, в близкую их сердцам Байдарацкую тундру. — Что же ушел из тундры? — спрашиваю Афанасия Н еркаги .— Остался бы там ,— педзадориваю приятеля,— разве песца не стало или рыбы нет в реках?' — Без оленей — плохо, без баба шибко плохо,— застенчиво роняет Афана­ сий,— без колхозу никак нельзя... Совсем без колхозу плохо! Вот и пришел в Аксарку... Баба на ферме работает. Молоко добывает. А мужик что, хуже? В ответе, судя по тону, Неркаги не нуждается. Почмокивая на лошадь, он сворачивает к скотному двору- — Ну, будь здоров! — говорю, и мы расходимся. Глядя вслед приятелю, я пытаюсь представить то, что рассказывали мне о беглецах на Падарату. ...Не один день, не одну неделю шел Афанасий. Не одну метель переждал в «куропачьем чуме». И добрался-таки в самую глушину тундры . Поселился в чуме знакомого ненца. Отдохнул. Совсем успокоился. Да не надолго. Заметил Неркаги, что не так , как всегда, относятся к нему приятели. Холодком повеяло,, когда узнали они о его побеге. Они охотничают — для колхоза. З а оленями хо­ дят — за колхозными. А он что делает? Д ля кого? Однажды услышал Афанасий,, как сын приятеля сказал отцу: — Кончал бы шаманить... Чего бездельничать ему? Весь колхоз позорит. Понял: о нем речь. Больно кольнули слова паренька. В самое сердце. «Вид­ но, неладно получилось, что бежал из А ксарки ,—• раздумывал Афанасий ,— сов­ сем неладно...» И весь вечер сидел пригорюнившись. А через пару дней заглянул в чум бригадир. С толкнулся .с Афанасием — здорово удивился. — Чего, паря , делаешь? — спросил, поудобнее садясь у огня .— Садись,— показал на место рядом с собой,— рассказывай! Неркаги молчал. Налил в железную кружку крепкого, обжигающего чаю. Подождал, пока наполнит кружку бригадир. Начал пить, посапывая. Выпили по кружке. Еще по одной. И еще по паре. — Баба твоя, Татьяна, за коровами ходит,— нарушил молчание брига­ дир,— понравилась, говорит, работа... Яш ка Талаев вернулся. Мишка Пырерко тоже... Николай Логей пастушить собрался. Сам захотел. Без колхоза, паря, не проживешь! Молча слушал бригадира Афанасий. Кивал головой, соглашаясь, удивляясь, смотрел на него и молчал. — Ладно, зав тр а доскажу, как на ф ерм е ,— закончил бригадир, заваливаясь на шкуры. Горячим чаем, большой дорогой разморило бригадира. Враз захрапел. Афанасий уснуть не мог. Глядел на вьющиеся по таловым веткам огнистые- змейки. Настороженным слухом ловил шорохи за чумом. И думал-передумывал обо всем. Так и задремал у костра. Увиделось во сне: несется по.