Сибирские огни, 1961, № 7

Минисейским краем. Вот здесь-то, на берегу речушки без названия, и родился- Егор Салиндер. В иное время, конечно, уготовано ему было всю жизнь провести в чуме, в кочевках, ничего не зная о Большом мире. Но перед войной, как и многие другие, прикочевала его семья в Аксарку. Стал Егор учеником семи­ летней школы-интерната. После учебы ходил рыбачить, гонял оленей в тундру, к берегам студеного моря. А возвращ аясь в Аксарку, спешил первым долгом к Степану Михайловичу Щапину. Был тогда Степан Михайлович уже глубоким стариком. Годы сгорбили его спину, реденькие остатки волос побелили сединой. Только глаза как у молодо­ го — с живой искоркой, ярко разгоравшейся, когда заходила речь о посадке кар­ тофеля, об урожае помидор, огурцов. — На-тко, кусни,— протягивал Степан Михайлович маленький пупыристый огурчик, выращенный здесь, на земле аксарковской.— Не боись, кусни,— при­ охочивал он Егора Салиндера. Юноша брал огурец и с опаской откусывал. Во рту необычно холодило, и казался странным вкус зелененького огурчика, которого в тундре не знали. — Хорош? — с интересом спрашивал Степан Михайлович, заглядывая в лицо юноши.— Хорош! — сам отвечал, не дождавшись одобрения, — Скуса не понимаешь,— сокрушаясь, кивал седенькой головой,— да-а, поймешь,— сам растить огурчики будешь!.. Много лет прошло с тех пор, как умер Степан Михайлович Щапин. Повалил­ ся и трухой рассыпался простой березовый крест. Давно опустился могильный холмик. Пройдет еще время, и затянет тундровая земля это место. А добрая па­ мять о хорошем человеке Степане Михайловиче Щапине будет жить долго-долго! Не забудут о нем те ненцы Аксарки, кого приохотил он к полеводству, заложив в их души добрую веру в свои силы. «Потрудись, поухаживай за землей ,— любил повторять он ,— не гляди, что тут как есть тундра, испокон веку, окромя ягеля, ничего не родит. Ты копошись над ней... Земля, что баба ,— л аску любит... Тогда и огороды будут, н сады расцветут...» — Добрый старичок, Степан Михайлович,— роняет со вздохом Егор Са­ линдер ,— одно слово: душа человек! От него у нас все и пошло... Все наше поле­ водство он зачинал. В тоне, каким были произнесены эти слова, явственно звучало глубокое- почтение к старому русскому человеку, показавшему аксарковским ненцам, как воспользоваться могучей, но затаенной силой их земли. Нет, не ошибся старик Щапин, когда говаривал: — Придет время, сам ты, Егор, будешь выращивать в тундре любые ово­ щи. И поймешь им цену. Только всему надо научиться. Эти слова и вспомнились ему, когда на правлении колхоза предложили: по­ езжай, Салиндер, в Салехард. Поучись, товарищ, в годичной школе колхозных кадров. Тропа, по которой мы шли, поднялась в гору и подвела к длинному призе­ мистому строению тепличника. Толкнув локтем дверь, Салиндер, пригнувшись, вошел в помещение. Я — за ним. Здесь показалось сумрачно, даже темно. Через стекла, заменявшие крышу, проникал тусклый, призрачный свет. Сумрачно бы­ ло от зелени. Пригибаясь, чтобы не оборвать вьющиеся над головой растения, мы прошли узким коридором вглубь. И только тогда я уловил легкие запахи све­ жих огурцов- Они свисали средь листочков — самые настоящие, очень похожие на нежинские — маленькие и пупыристые. — Хорош огуречик,— произнес Егор Салиндер, срывая один из них, потя­ нул ко рту, но спохватился и предложил мне,— как есть настоящий! — Мария! — окликнул женщину, появившуюся с ведром в дверях теплицы. К нам подошла ненка средних лет в белой с горошинками косынке, окаймля­ ющей скуластое лицо с узенькими щелочками глаз. — Мария Тайбери,— познакомил Салиндер,— Десять годов полеводством, занимается... Тоже ученица Щапина.