Сибирские огни, 1961, № 7

бой две пенистые дорожки, плюхнулся, закачался с крыла на крыло и, грохоча двигателями, устремился навстречу буксирному катеру. Откуда самолет? Из Березово? Из Ханты-Мансийска? А возможно, из Тю­ мени с пассажирами, с почтой, со свежими областными и центральными газета­ ми. Мвсковские газеты, если погода летная, здесь читают на второй день после выхода. А новости доносятся еще быстрее. На крыльях радиоволн. И мож­ но не сомневаться, житель на далекой реке Пур, кочевник со стадами оленей где- нибудь в Хэнской стороне, на Восточном берегу Обской губы, зверобой с мыса Дровяного знает о жизни страны, о делах за рубежом не меньше москвича, ленинградца или новосибирца. Аэропортовский катер берет на буксир гидросамолет и торопится к прича­ лу. Ему нужно спешить. В воздухе рокочут все новые и новые машины, прибы­ вающие из самых различных мест: с озер ямальской тундры, с Ныды, с Гыды, с Таза . Круто накренившись, идет к Ангарскому мысу вертолет . Снуют по реке суда и суденышки. Грохочет музыка из репродуктора, установленного на красав­ це теплоходе «Ленинский комсомол», идущем из Омска. И снова спохватыва­ ешься: да Заполярье ли это? Да Салехард ли на берегу? Да, Заполярье . Да, Салехард. Сорок лет тому назад сюда вот, на Полуй, пришел маленький пароходик «Мария» с гидрографической экспедицией под начальством Д. Ф. Котельникова. «Светлой ночью, — писал участник этой экспедиции, — «Мария» отвалила от Обдорска... Пароход рассекал воды глубокого Полуя». И сейчас июль... Значит было это почти точно сорок лет назад. Побывав­ ший в Обдорске участник экспедиции профессор В. В. Сапожников тогда же не без печали замечал: «Ни хлебных полей, ни огородов, конечно, нет и помина, все это осталось на благодатном «юге», вроде Тобольска или Томска. В Обдорске встретите нема­ ло людей, которые никогда не видели, как растет хлеб или капуста. Пробовали там посадить картофель, но получились клубни размером с лесной орех. Да и эти зеленые луга — почти сплошная осока, в лучшем случае — грубые злаки вроде вейника или канареечника — вот тот невзыскательный корм, который суро­ вая природа предлагает немногим лошадям и коровам. Но ничего, привыкли и едят». «Через двадцать минут мы подошли к крутому Вангальскому мысу правого берега, где Полуй вливается в буроватую Обь», — писал участник экспедиции. К устью Полуя вышел и наш катер. До чего же величественна Обь! Не ре­ ка — море! Впрочем, так вот, морем, ее и называют: Саля-ям — море у мыса. Километра на четыре раскинулась она, могучая, привольная. Да и как ей не быть такой. З а несколько десятков километров южнее, напитавшаяся водами много­ численных рек, встреченных ее на трех с половиной тысячекилометровом пути с Алтая, расходится Обь рукавами, становясь Обью Горно-хаманельской, Индий­ ской, Надымской, Большой и Малой Нереченской, Зырянской . Слившись с Ха- манельской, Обь могучим потоком вливается в Обскую губу, что восьмисоткило­ метровым языком , шириной в тридцать-девяносто километров раздвигает тундро­ вый простор и впадает в Ледовитый океан. Катер выносится из устья Полуя, приседает на корму перед изумрудным ва­ лом Оби, сворачивает вправо. С силой бьются валы в борта и рассыпаются по палубе искрами брызг и тягучей пеной. Глухо откликаясь на удары волн, наш катер, до отчаянного махонький в этом бурлящем водном просторе, спешит на север. Слева по борту чуть приметный низинный берег в тальниках , а за ним, буд­ то вырастая из голубого марева, парящие, сказочные в густо-синих тенях далекие отроги Пахта-Хой — Приполярного Урала. Справа по борту обрывами спускаю­ щиеся к Оби глинистые берега с кустиками деревьев. И все это — четкое, кон­ трастное, под ярким, но увы, совсем не греющим солнцем. Его лучи стреляют по волнам, рассыпаются в радужных бликах пенистых валов. Ю - «Сибирские огни» № 7.