Сибирские огни, 1961, № 7

цикле прямо степью, как хозяйка дома, высокая красивая казаш ка , уже успела подогреть на плите чайник и собрать ужин. И тут, глядя на нее и на все окружающее, я отметил для себя, что в этом доме, надо полагать, незаметно для его обитателей, счастливо переплелись бытовые и обиходные черты трех брат­ ских народов, элементы трех культур как бы слились в одну, ломая старые на­ циональные преграды . Хозяйка была одета в длинное свободное платье казахско­ го покроя, но голову она повязывала не джаулыком, а обычным платком, по­ добно русской женщине. Стол низенький, круглый — казахский, а чай — телен- гитский, с солью и сметаной, хотя он и приготовлен не в казане, а в алюминиевом чайнике. На одной из тарелок — белый хлеб, испеченный в русской печи, на дру­ гой — куски кислого курута, этого острого теленгитского сыра, на третьей — к а ­ захские баурсаки, пресные колобки и з тугого теста, сваренные в масле. Тут же банка с медом, чего в прежние времена н ель зя было встретить ни у казахов, ни у теленгитов этого района. А хозяин той порой рассказывал о колхозе. В нем — 195 семей. Казахов почти столько же, сколько и теленгитов. Я зыки — родственные. Люди отлично понимают друг друга без перевода. Вошло в обиход много русских слов. Колхоз с успехом можно было бы назвать — «Дружба народов». Земли его необъятны . — Туда поедешь — шестьдесят километров ,— говорит Чагандай Чагандае- вич и машет рукой сначала в одну сторону, потом в другую. — Туда — сорок. Много земли! Четыре года назад , когда Чагандай приехал сюда, у колхоза было всего лишь шестнадцать тысяч голов скота, сейчас — тридцать три тысячи. Семьдесят пастушьих стоянок. На каждой стоянке — войлочная юрта, которую время от времени, в связи с передвижением скота на новые пастбища, перевозят во вью­ ках с одного места на другое. Иногда стада и отары, покинув степь, заходят в такие ущелья, куда не только на автомашине или мотоцикле, а даже и верхом на лошади пробраться трудно ,— приходится идти пешком. Чтобы побывать на всех стоянках, председателю нужен целый месяц. Для пастухов каждый приезд в село — большой праздник: и в бане человек помоется, и кинокартину посмотрит, и товаров накупит столько, что в один вьюк не поместятся. Обычно берут с собой лошадь для груза. Заработок у пастухов отличный. З а четыре года оплата труда увеличилась в одиннадцать с лишним раз. В прошлом году получили по восемнадцать рублей на трудодень. Есть семьи, заработавшие за год больше пятидесяти тысяч . Дорогие ковры, пальто, радиоприемники — все раскупается в магазине с поразительной быстротой. В первые же дни работы здесь Чагандай Карманов сказал себе: весь облик центральной усадьбы колхоза должен радовать глаз человека. Не только боль­ шие новые дома — школа, общежитие для ребят, клуб, родильный дом, правление колхоза, даже улица должна стать приятной. И вот на одном из собраний он з'а- вел речь о посадке деревьев: — В нижних районах, посмотрите, везде сады, а в Кош-Агаче нет ничего. Это худо. Совсем худо. В нижних районах, конечно, теплее. Им легче сады вы­ ращивать. Даже яблоки у них — свои. У нас — трудно. Но на то мы и колхоз­ ники, чтобы покорить природу. Найдем такие деревья, которые будут расти здесь. Ничего, что без яблок. Не беда. Лишь бы красиво было. Да от ветра защита. Ле­ том — от жаркого солнца. Пора нам культуру прививать. И колхозники нашли выносливые деревья. — Тополь нам помог,— продолжал рассказывать Чагандай Чагандаевич.— На будущий год привезем лиственницу, елку , кедр. Посадим под защитой топо­ лей. Хорошо будет! Медлить нельзя. Быстро надо делать все .— Он энергично ки­ вал головой, как бы для того, чтобы подчеркнуть значение своих слов .— Мы обо­ гнали райцентр. Пусть теперь поглядят, полюбуются. Может, станет стыдно. Сад — большое дело. Наши дети будут дальше садить. Все больше и больше. А