Сибирские огни, 1961, № 7

обретают шарообразную форму и напоминают южные плакучие ивы. На берегах Юстыд кусты сплетаются в непролазную чащу. Значит, не бесплодна здешняя земля и не так уж губительны суровые зимы. Ц ентральная усадьба колхоза «Сорок лет Октября» — на щебнистой террасе над речкой Бугусун. В эпоху великого оледенения тут спускался с хребта Чиха- чева один из мощных ледников. Он гладко выстругал террасу , большие камни унес на своей спине за полторы сотни километров вниз по Чуе, а мелкий щебень уплотнил. Деревянны е избы колхозников встали в большое каре, будто для отражения зимних ветров. В середине — спортивная площадка, огороженная новым штакет­ ником. Возле изгороди — зеленая стенка из курайской ивы и серебристого тополя. — Вот это — новинка! — воскликнул Иван Петрович. Он первым выпрыг­ нул из машины и принялся подсчитывать деревья.— Тридцать девять! Молодец Чагандай!.. Но почему такой неровный счет?.. A-а, вот пенек. Садили сорок — один тополек погиб. Это ничего. Хорошая приживаемость. Шутливо меряясь ростом, Кочеев встал возле тополя: — O-о, далеко мне до него.— Вскинул руку и, глянув на верхние ветки, объявил: — Метра четыре будет! Даже больше. И годовой прирост отличный. А курайская ива совсем хороша! Выходит — Мариэтта Сергеевна права. Первое живое подтверждение. По соседству — два больших новых дома с одинаковыми крылечками. Кон­ тора и клуб. На двери конторы висел замок. Мы подъехали к клубу. Он еще только достраивался. Возле стен леж али щепы. Заслышав шум машины, в окно выглянул пожилой человек в фартуке, запачканном глиной. Печник вышел к нам, сказал, что все на сенокосе. —■ А р азве здесь есть луга? — Как же! Говорят, вырастили добрую траву. Сегодня там — собрание. Подводят итоги за десятидневку. Успеть бы нам приехать туда, пока не кончилось собрание. Но на собрание мы не попали. Поздним вечером мы добрались до централь­ ной усадьбы колхоза и постучали в дом Чагандая. Карманов встретил нас у калитки. Как все теленгиты, он среднего роста. Коренастый, прямой и крепкий, будто лиственница. У него бритое бронзовое ли ­ цо, коротко стриженные черные волосы торчат ежиком. Р у к а словно железная. Силы — в избытке, выносливости — тоже. Да иначе и быть не могло: жизнь здесь, на высоте 1900 метров, где зимой от морозов раскалываются камни, где буйствуют дикие ветры — студеное пламя, это •— суровое испытание. Нам рассказывали: один рьяный руководитель распорядился, чтобы у сарлы ­ ков остригли густые пучки длинного волоса... — Зачем им эти галифе? — недоумевал туповатый администратор.— Да и на брюхе волос попусту болтается. Животным — лишняя тяжесть! Они спасибо скажут. Но стриженые яки не успели поблагодарить «заботливого» заготовителя,— в первый ж е мороз все стадо околело в степи. Человеку здесь буквально с первых шагов жизни приходится вступать в борьбу с природой. И покорителями могут оказаться только крепкие телом и сильные духом люди, вооруженные знаниями и знакомые со всеми ее каверзами. Карманов родился и большую часть жизни провел здесь, и ему по плечу борьба с суровой природой высокогорья. Председатель рад видеть нежданных гостей. Он и слышать не хочет о том, чтобы мы расположились на ночлег в палатке. Нет, нет,— обязательно к нему. Хотя жена уж е легла спать, но сейчас она встанет, приготовит ужин. За чаем и разговаривать приятнее. Мы вошли в просторную кухню, освещенную керосиновой лампой, сели на мягкий диван. Едва Чагандай Чагандаевич успел рассказать о собрании в сено­ косной бригаде, откуда он, не заезж ая на кумысную ферму, вернулся на мото­