Сибирские огни, 1961, № 7

от рук московских черносотенцев, тоже прижимая к груди красный флаг... Рабочий класс должен был стать героем новой книги, не Челкаш, и не Фома Гордеев, и даже не просто симпатичный Коновалов какой- нибудь... Вспоминалось и то, что привелось узнать о замечательном преснен­ ском рабочем — Михаиле Золине, сражавшемся на декабрьских баррика­ дах под именем «Максима Горького»... Пора, пора было воздать должное героизму и революционности рус­ ского рабочего народа — не только основных бойцов его, мужчин, но и женщин — жен, матерей, рука об руку с мужьями и сыновьями участво­ вавших в великих схватках... «Ма т ь » — так и было написано на первой странице рукописи... И словно буйный поток недавно виденной Иматры изливались на бумагу картина за картиной, сцена за сценой вдохновенного произведения, обе­ щанного рабочим России, обещанного самому Ленину и руководимой им партии... В памяти стояли слова Владимира Ильича, сказанные им при свида­ нии в Гельсингфорсе, у Смирнова: — Ваше новое произведение должно стать для нас своего рода бо­ евым оружием, равным по силе пушкам царя, а может быть, даже еще и посильнее... Стремитесь именно к этому, Алексей Максимович! Да, именно к этому он стремился сейчас, старался сплавить и поли­ тическую ярость вещи и ее художественную яркость! «Это должна быть самая читаемая книга у рабочих России, — гово­ рил он себе. — И не условной агиткой должна она быть, а книгой высо­ кого литературного качества...» Это был поистине самозабвенный труд! После короткой прогулки и обеда — снова работа за столом, в четыре — чай, наподобие того, что именуется в домах отдыха «полдником», по­ том — опять работа, до весьми вечера, и после ужина — снова работа, до полуночи... Единственным развлечением, или, вернее, отвлечением были импро­ визированные концерты в огромной гостиной мартеновского коттеджа. Здесь, возле гигантского камина, который запросто заглатывал це­ лые кряжи, чуть ли не бревна, и пылал не хуже былого священного костра индейцев, собирались перед сном все члены маленькой саммер- брукской колонии: и сами хозяева — Джон и Престония Мартин, и Алек­ сей Максимович со своими товарищами, и кроме них гостившие тут же друзья Мартинов, учительница из Чикаго мисс Джемс и сотрудница Рэ- зерфорда и Содди — мисс Гарриет Брукс. Потолка у гостиной не было... Красные блики пламени время от вре­ мени ощупывали сплетавшиеся под высокой крышей стропила и балки. Необъятных размеров окно к этому предполуночному часу уже светилось точечками звезд. Невольно напрашивалось сравнение с некоей обширной пещерой, в которой, впрочем, стоял превосходный рояль и звучала то и дело пре­ красная музыка Грига и Шопена. Грига хорошо, мастерски играл Николай Буренин, а Шопен был лю­ бимым композитором Престонии Мартин. Алексею Максимовичу больше по душе Григ... — Николай Евгеньевич, сыграй «Ноктюрн»... — начинал он умиль­ но выпрашивать у Буренина. — А еще из «Пер Гюнта»... И еще и «Колы­ бельную»? Чтобы не обидеть хозяйку, приходилось просить и ее: — А вы, Престония Ивановна, милая, побалуйте нас Шопеном...