Сибирские огни, 1961, № 7

«Вагоны несутся мимо Ист-Сайда, квартала бедных, компостной ямы города. Глубокие канавы улиц, ведущие людей куда-то в глубины ■города, где — представляется уму — устроена огромная бездонная дыра, котел или кастрюля. Туда стекаются все эти люди, и там из них вывари­ вают золото. Канавы улиц кишат детьми. Я о ч е н ь м н о г о в и д е л н и щ е т ы , мне хорошо знакомо ее зеленое, бескровное, костлявое лицо. Ее глаза — тупые от голода и го­ рящие жадностью, хитрые и мстительные или рабски покорные и всегда ■нечеловеческие, — я всюду видел, но ужас нищеты Ист-Сайда — мрач­ нее всего, что я знаю. В этих улицах, набитых людьми, точно мешки крупой, дети жадно ищут в коробках с мусором, стоящих у панелей, загнившие овощи и по­ жирают их вместе с плесенью тут же, в едкой пыли и духоте. Когда они находят корку загнившего хлеба, она возбуждает среди них дикую вражду, охваченные желанием проглотить ее, они дерутся, как маленькие собачонки. Они покрывают мостовые стаями, точно прожорли­ вые голуби, в час ночи, и позднее — они все еще роются в грязи, жалкие микробы нищеты, живые упреки жадности богатых рабов желтого дья­ вола!» Номер журнала с этой статьей вышел пятнадцатого июля, и за ка- кие-нибудь два-три дня стал предметом всеобщей охоты, поисков, спе­ куляции. За него давали втрое-вчетверо больше обозначенной на облож­ ке цены. Он стал пищей для споров и ссор, очерк Горького перепечаты­ вался в разнообразных вариантах, то полностью, то частично, возбуждая симпатию у совестливых людей и приводя в бешенство нью-йоркских за­ правил, сытых, самодовольных бизнесменов, боссов, креатур Уолл-Стрита и Таммани-Холла... Снова грохотало над США имя Горького. Заместитель нью-йоркского мэра Мак-Гован поднял вопрос о судеб­ ном преследовании Горького за то, что в одном из своих выступлений он уподобил факел Статуи Свободы — раскаленному доллару... Другой деятель равного же масштаба по уму и размаху — юрист Юлиус Харбургер предложил провести постановление— запретить чу­ жеземцу Максиму Горькому в какой-либо форме критиковать американ­ ские порядки... Сенаторы Томас Райэн и Эдвард Харриман заявили в подвластной им прессе о полезности высылки Горького на остров Эллис, где он был бы изолирован от общения с американским народом:.. Все труднее становилось для Алексея Максимовича разговаривать с «истыми американцами» — разъяснять им цели и принципы русской революции. Как раз около этого времени в Стокгольме проходил четвертый, так называемый Объединительный съезд РСДРП. Задачей съезда было из­ жить, ликвидировать все углублявшуюся рознь между большевиками и меньшевиками, рознь, которая заметно отразилась на революционных усилиях предыдущего года и угрожала распадом РСДРП на две совер­ шенно обособленные партии... Большевиков возглавлял на Стокгольмском съезде Ленин, меньшеви­ ков — Плеханов. Красин прислал Алексею Максимовичу в Нью-Йорк обстоятельное письмо о том, как проходил Стокгольмский съезд. На нем голосами мень­ шевиков было протащено решение не бойкотировать Государственную думу второго созыва. Принять участие в выборах и использовать ее для так называемой «парламентской абструкции»... Это решение очень обозлило Горького. Он только что провел ряд выступлений в Нью-Йорке, Филадельфии,