Сибирские огни, 1961, № 6

нувшего года, что вы были намечены в президенты России или, по край­ ней мере, в министры... Вас же называли одним из главных руководите­ лей декабрьской попытки свергнуть императорскую власть в Москве... Я считал бы себя близоруким политическим деятелем, если бы упустил воз­ можность лично познакомиться со столь последовательным и реальным кандидатом, каким являетесь вы, по-моему, на высокие республиканские посты в новой России... Алексею Максимовичу пришлось напрячь все свои «дипломатические» способности, чтобы обезоружить гостя-дипломата: — Мы, русские революционеры, представляем себе победу демокра­ тии в России отнюдь не как перераспределение каких-то государственных постов... Мы уподобились бы смешным, наивным актерам, делящим роли в еще не созданной пьесе, если бы, забегая вперед, стали именовать друг друга: «гражданин будущий статс-секретарь» или «господин буду­ щий вице-президент»...- Революция, которая окажется способной смести с лица земли чудовищную твердыню самодержавия, многовековую импе­ рию царей, выдвинет, несомненно, какую-то совсем иную терминологию... По моему убеждению, эта новая послереволюционная Россия будет неким политическим союзом, не просто республикой, а объединением, фе­ дерацией республик... И не президент будет им управлять, этим гигант­ ским объединением, а некий предельно авторитетный орган... -—• Конвеишн... — перевел Хилквит гостю, и тот слегка скептически повел плечом: — Это уже было у французов... — И не министры будут представлять власть исполнительную... — мягко продолжал Алексей Максимович, как бы не заметив реплики Стро- оза, — а, может быть, люди тоже в некоем новом звании... Например, «советники», или «уполномоченные», или «народные старосты»... И воз­ можно, наконец, что государственная деятельность будет провозглашена всеобщей обязательной повинностью — наподобие работы судебных за­ седателей... Высокопоставленный интервьюер задал еще вопрос: — А как вы, мистер Горький, оцениваете личность и деятельность недавно находившегося в США графа Витте? Глаза у Горького стали яростными. Есть что ответить! — Этот человек бездарен, неумен и бесчестен... Я и мои единомыш­ ленники считаем его негодяем! Возможно, если бы Алексей Максимович предвидел, какую реакцию породит его высказывание,— он смягчил бы его, проявил несколько боль­ шую осторожность... Почувствовав бесплодность своих попыток найти с Горьким доста­ точно взаимопонятный язык, экс-министр и экс-посол Строоз поднялся г кресла с чуть надменной улыбкой: — Наша американская революция, полтора столетия тому назад, бы­ ла, по-видимому, и более романтична, и более солидно обеспечена знаме­ нитыми вождями... У нас были, например, такие деятели, как генерал Вашингтон, маркиз Лафайет и целый ряд им подобных... Горький тоже слегка усмехнулся: — Может быть, революция и сделала их знаменитыми? Экс-министр, секунду помедлив, как бы борясь с любопытством, все же не выдержав, спросил, слегка понизив голос: — Среди журналистов есть молва, что один из ваших спутников, ви­ димо, тот, которого именуют «князем Заволжским», является, будто бы, побочным братом русского императора и имеет намерение узурпировать трон... Насколько верна эта версия? Алексей Максимович едва удержался от взрыва хохота: досужие 6- «Сибирские огни» № б.