Сибирские огни, 1961, № 6

— Да ну, Мишка... Пойдем... Максиму от Женьки доставалось больше. Но он помалкивал. В из­ девках Ребезовой для него была даже какая-то своя приятность. За окном звонко похрустывал снег. Можно было точно определить: с охотой идет, торопится или просто от скуки тащится человек; девушка или парень; или кто-то такой уже категории, когда, ей-богу, лучше бы дома ему посидеть — да что делать дома? До красного уголка ноги как- нибудь донесут. А поглядеть на молодое веселье все-таки интересно. — Ну, пойдем же! Сколько надо просить? Михаил поломался еще немного, но все же потихоньку стал одевать­ ся: «Только для тебя, Макея». В красном уголке и курочке клюнуть было негде, даже все скамей­ ки вытащены в коридор. Девчата между танцами отдыхали, стоя у сте­ ны. Старики забрались на сцену, сидели, подвернув ноги калачиком, а кое-кто весьма удобно даже и растянулся на шубе, подложенной под бок. На сцене же сидел и Гоша, гармонист, распаренный от духоты, с взлохмаченными, проволочно торчащими волосами. Он уже не столько играл, сколько работал, с трудом заставлял свои пальцы ползать по ла­ дам, то и дело ошибался на голосах, но тут же заглушал фальшивинку могуче ревущими басами. Наши друзья протиснулись в дверь как раз в тот момент, когда толь­ ко что закончилась удивительно залихватская полечка, и девчата со сре­ дины комнаты сыпались горохом, чтобы успеть захватить местечко у стены. Гоша, устало повиливая широко разведенными мехами гармони, проигрывал какую-то смесь, не то коленце из «Подгорной», не то запев из «Страданий». И в этот путаный, беспорядочный наигрыш вдруг очень ловко и пронизывающе сильно вплелись слова: Реки, камни и кусты, Всюду сломаны мосты. Где-то Миша мой идет, Макею за руку ведет. Михаила так и передернуло. Он рванулся назад, чтобы не оказать­ ся сразу у всех на виду. — Я тебе говорил,— зло прошипел он в ухо Максиму. Но Женька Ребезова об руку с Лидой уже стояла перед ним. — Здрасьте! — закричала Женька так, словно Михаил был совер­ шенно глухой.— А мы тут все истосковались без вас, измучились, разу топнуть ножкой было не с кем. Гоша, дай немножко «Иркутяночку»! И рассыпала частую дробь звонкими каблучками, пятясь пошла к центру круга, который моментально образовался возле нее. Ни Михаил, ни Максим танцевать вальсы, фокстроты и разные «по- лечки», можно сказать, совсем не умели. В школе раздельного обучения уменье танцевать считалось среди мальчишек чуть ли не позорным. В ар­ мии вечера с танцами бывали большой редкостью, и Михаил всегда кри­ вил губы: «Шмыгать пятками? Казенную обувь драть? Нет, брат Макея, она и в походах нам пригодится». Но пляска, лихая солдатская пляска их сердцам была дороже казенной обуви. И тот и другой любили «ударить». Кстати сказать, Максим, как правило, переплясывал Михаила, побивал удивительным разнообразием «колен» и «выходок». Он', словно инженер- изобретатель, месяцами вынашивал и обдумывал конструкции своих но­ вых «коленцев». И чтобы после блеснуть на народе, тоже по целым не­ делям и месяцам, в тихих уголках, в одиночку, тщательно отрабатывал каждое движение руки или ноги, поворот головы. Михаилу он не раз предлагал сотрудничество, но тот неизменно отказывался: «Это, брат, не цирк. У тебя, Макея, нос картошкой округлился, а у меня он редькой вы­