Сибирские огни, 1961, № 6

Немного спустя, явилось и еще желание: повстречать Феню одну. Взять ее под руку и пройтись над Читаутом из края в край. С ней прият­ но, легко говорить, не то, что с Женькой Ребезовой. Она не приказывает.. Но не успел он додумать это, как в самом дальнем конце поселка, у выезда на Покукуй, нежно вздохнула басами гармонь, и тут же, в сто­ рожкую ночную тишину врезались девичьи голоса. А среди них Максим тотчас узнал Женькин голос — ее частушечку: «Ох, ты, шапочка моя, люблю тебя я, теплаю! У сосеночки миленочка...» Все сразу спуталось и завертелось колесом. Ну, чего, чего, зачем Женька поет эту частушечку целый день? И сейчас, снова? • Максим затоптался на месте. Что же делать ему? Что же делать? Ясно: Женька, не лукавя, утром назначила место для встречи, не лукавя, теперь ходит и вызывает к сосеночке. Нет ничего непонятндго!.. Уши у Максима сразу отогрелись, больше того — стали гореть так, что он даже сдвинул свою кепочку на затылок. А гармонь приближалась. А девичьи голоса становились все звонче и отчетливее. И Женька уже вместе со всеми не пела. Значит, она... Максим бегом помчался к сосне, словно Женька Ребезова каким-то совершенно чудесным способом могла опередить его. Добежав, Максим спохватился: при нем же нет платка! Что он будет •обменивать — кепку на шапку? , Эта мысль срезала его прямо под корень. Основа-то, повод для встре­ чи и разговора должен быть? Да и шапка нужна... Бежать! Сию же минуту бежать, что есть силы, в общежитие за платком. Успеть бы только проскочить в улицу прежде, чем Женька свер­ нет к реке. Испытывая такое чувство, будто он в нижнем белье вышел на ули­ цу, Максим побежал песне навстречу. Он успел. Никто на дороге, ведущей к Читауту, ему не попался. На добрых две сотни шагов он опередил вразвалочку вышагивающего гар­ мониста Гошу, который — как пароход на буксире целый караван барж,— вел за собой цепочку парней и девчат. Максим радостно перевел дыхание и... тут же захлебнулся морозным воздухом. Навстречу ему от- куда-то вывернулся Михаил в лихо заломленной шапке. — А, Макея! — заорал он. Может быть, не так уж и громко, но Мак­ симу почудилось, что Михаилов зык отдался по всей улице. — Ты куда пропал, Макея? Михаил сиял. Давно уже Максим не видел его таким веселым и ли­ хим, совсем прежним Мишкой. — Я?... Никуда не пропал... Вот домой иду... — растерянно сказал Максим. — А чего — домой? Пройдемся! При других обстоятельствах Максим немедленно бы согласился, но сейчас он не мог задержаться даже и на секунду. — Знаешь... уши замерзли, — невнятно выговорил он, не найдя ни­ чего убедительнее. — Ну, ладно,-— великодушно откликнулся Михаил.— Не погибать ушам. Пошли домой. Дома поговорим. — А... а... а... ты не... подождал бы меня... здесь?.. Пять минут,— ска­ зал он, все сильнее запинаясь и думая, что, может быть, тогда он как-ни­ будь задворками обойдет Михаила. — Нет, Макея, вместе, так вместе. У, черт Макея! — Михаил кула­ ком долбанул его в спину.— Пошли! А она умная, понимаешь. Мы с ней обо всем поговорили. И о Москве, и об Ингуте, и насчет замороженного леса. Даже в будущее, в коммунизм попробовали заглянуть. Здорово, получилось, Макея? А?