Сибирские огни, 1961, № 6

вать поприятнее, чем казенную». Анатолий посмеялся, спросил: «Мароч­ ка, а это — не капитализм?» Решили все вместе: жилище для себя — не капитализм, тем более, когда на эти цели даются прямые государствен­ ные кредиты. Дом для них построили быстро. Как же: главному инже­ неру, молодому специалисту! Каждая свободная копейка шла только сюда. Зато все люди ахали: «Игрушка!» Анатолий обдумывал тему кан­ дидатской диссертации... Мелькнула тень за окном. Баженова вздрогнула. Анатолий!... Он с улицы заметил ее, он знает, что Марочка его ожидает — сейчас он посту­ чит в переплет рамы... Но никто не стукнул. Чья это была тень? Ничья. Померещилось просто... И опять на стекле Баженова увидела только от­ ражение своего лица рядом с желтым огоньком лампы. ...Тогда был такой же поздний вечер, вернее, ночь. Но она не ложи­ лась. Она никак не смогла бы лечь, не дождавшись Анатолия. И так же горел огонек на стекле рядом с ее усталым, но счастливым лицом. Мама, Елизавета Владимировна — спала. Анатолий легонько, пальцем одним, стукнул в окно и через минуту вбежал, весь запорошенный снегом. Они обнялись у двери. «Марочка, не простудись, я ледяной. Был на самом дальнем участ­ ке. Представь, в кабину пришлось посадить женщину с больным ребен- •ком, а я — в кузове, наверху. Жуть! Зуб на зуб и сейчас не попадает. Но ничего, зато, быть может, спасена жизнь младенца». Анатолий говорил и говорил, сновал взад и вперед по комнате, раз­ миная застывшие руки, а она собирала ему на стол и тоже бегала, при­ танцовывая, выбирая самый лучший, самый счастливый момент, чтобы поделиться своей радостью. Он наступил, когда Анатолий поужинал, по­ мог прибрать посуду со стола и, подойдя неслышно сзади, обнял ее и стал целовать в шею, у ключицы, как раз в том месте, где теперь у нее шрам — багровый рубец, как злая память о том его поцелуе. «Марочка, милая Марочка ты моя, — шептал он. — Как я мчался к тебе на этой проклятой машине!» «Не ко мне, Толик родной, а к нам». До чего же приятно было выговорить эти слова! Но Анатолий не по­ нял, поглядел в сторону спящей матери, сказал: «Ну, конечно», а она взяла его руку... «Толик, он здесь...» — И закрыла глаза от счастья. А когда открыла — Анатолий встревоженно и недоверчиво смот рел на нее. «Ты хочешь сказать... Как!.. Уже?» «Да, Толик. Да! Я все время его чувствую». Он опять обнял ее, погладил ей волосы. «Но как же так, Марочка? — сказал, словно искал, как спасти ее от страшного несчастья. — Как ты это допустила?» Она не понимала Анатолия, его тревоги. «Толик родной, он сам пришел. Как я рада!» Анатолий все держал ее, и гладил ей волосы, и целовал в шею, в ключицу. «Но почему так рано! Мы же решали, Марочка, через десять лет...» «Толик, мы ничего не решали. Как хорошо, что он пришел теперь, пока мы вовсе молодые...» Анатолий отстранил ее, сказал торопливо: «Ну, хорошо, хорошо, Марочка. Тут я и сам виноват. Время позднее. Спать, спать, — он снова поцеловал ее, толкнул легонечко к кровати. — Стели постельку. А завтра мы подумаем, как все это поправить».