Сибирские огни, 1961, № 6

зыграла! Поднялся на ноги, отряхнул с себя снег, подождал еще — не следит ли все же за ним Женька из какой-нибудь засады? Нет, не похо­ же. Поблизости спрятаться негде. Он посмотрел на дорогу, к реке. Там то­ же никого не видно. Выходит, действительно ушла одна, оставила его на дереве, пригрозила уйти — и ушла. Ну и пусть! Максим вздохнул с облегчением. Это и лучше. Она виде­ ла его решимость, смелость и не видела его позора. Он выбрался на твердую дорогу, постучал каблуком о каблук, чтобы сбить с сапог остатки снега, занес руку, поправить на голове ша... И по­ мертвел. На голове платок, а Женька Ребезова ушла в его шапке! Максим заметался на дороге туда и сюда. Вот тебе раз! Ушла... Ей- то что, она придет в свое общежитие, кинет в угол шапку, а завтра наде­ нет другой платок. Ей горя мало. У нее, поди, полно в запасе всяких платков, а в чем завтра он, Максим, пойдет на работу? Как он сейчас за ­ явится домой? Ребята засмеют, а Михаил просто загрызет его. Вот так история! Бросить, в отместку Ребезовой, платок на дороге? Все же нельзя. Он больших денег стоит, вязаный, пуховый. Не нарочно же это сделала Женька! Наверно, как и он, забыла, что у нее на голове. А может быть, подняла сейчас с постелей своих подруг, показывает им шапку и все хо­ хочут, потешаются? У-ух!.. Максим побрел к дому, все время зорко поглядывая по сторонам — не показаться бы кому-нибудь в таком виде. Но в поселке стояла незыб­ лемая тишина. Все окна домов были темными. Только у Баженовой да в конторе слабо теплились два желтых огонька. Горячая белая звезда, так поразившая Максима, опустилась в мелкий сосняк, на выходе из поселка и бросала оттуда в небо короткие радужные чуть колеблющиеся лучи. На крыльце общежития Максим стащил с головы платок, свернул и сунул под мышку: «Вот вредина, эта Женька!» Осторожно открыл в комнату дверь, прокрался в свой угол. Все спали. Только его и Михаила постели оставались не раскрытыми. «Вот тебе раз! — подумал Максим. — А где же Мишка?» Он постоял, размышляя. У Баженовой? В конторе? Нет. Непонятно. Разделся, отвернул одеяло, положил платок под подушку и лег, уже с приятностью вдыхая легкий, кисловатый запах хлебной корочки. 6 Обметая в сенях с валенок снег мягким полынным веником, Бажено­ ва сказала: — А этот парень, Максим, вообще мне очень нравится. Но глаз за ним нужен. Хороший глаз. — То есть, как — «глаз»? — спросила Феня беспечно, дожидаясь, когда Мария передаст ей веник. — Над ним обязательно должен быть кто-то старший. Отец, брат, друг... или жена. Он несамостоятельный. И не будет самостоятельным. — Это почему ты так считаешь? — Да как сказать... Чутьем угадываю, что ли. К нему я давно при­ сматриваюсь, с первого разу, как он пришел тебя проведать. А сегодня он мне стал как-то виднее. И то, что он часто и смешно говорит «мы с Мишкой», и то, что, с чужого же голоса, он заявил: «семьи у меня не бу­ дет» — все это, Афина, не от самостоятельности. Феня приняла от Баженовой веник, помахала им в воздухе, хлестну­ ла наотмашь по голенищу валенка.