Сибирские огни, 1961, № 6

темень за околицей, куда уйди — и не знаешь, вернешься ли, как в сказ­ ке, захватят и утащат чьи-то цепкие лапы. — Да я домой,— сказал он, наконец, не двигаясь. Ребезова легонько засмеялась, притопнула каблучками. Я домой, я домой, Я хочу на место. Макея мой, Макея мой, Я — его... — Ну, помогите же! Я одна не умею частушки складывать. Мы все с Афиной вдвоем. Куда вы девали ее? Что тут можно придумать в кон­ це? Ну? «Я домой, я домой, я хочу на место...» — Она вернулась, взяла Максима за руку, повела по дороге. Потом прислонилась к нему, теплом дунули в ухо слова: — А ты на вечере был смелее. И отпрянула в сторону, будто ничего и не сказала. — Спать хочу,— проговорил Максим сразу спекшимися губами. — «Спа-ать...» Я тоже! Когда хотят спать, всегда уходят как можно дальше от дома. Пойдемте на берег, к запани? — Холодно,— Максим не знал, что он должен и что он может ска­ зать. Его действительно вдруг бросило в дрожь. — Мальчику хо-лодно... А я так просто горю! —Женька вовсе сбила платок на затылок, и волосы у нее туго развернулись возле ушей. Возь­ мите мой платок. Пу-ховый! Нет, без смеху. Серьезно. Если холодно. А чего же стесняться? Я бы взяла. И Максим растерялся уже окончательно. Отшучиваться он не умел. Нагрубить девушке тоже не мог. Не мог потому, что Женька как-то сра­ зу и властно подчинила его своей воле. А главное, в таком подчинении для самого Максима было что-то приятное, наполненное любопытным ожиданием: что будет дальше? Он, захлебнувшись морозным воздухом, вдруг выкрикнул: — Давайте! Женька неторопливо высвободила застрявшие у нее где-то под мыш­ ками концы платка, окутала им шею Максима. Возилась долго, завязы­ вая узел, и несколько раз при этом, нечаянно или нет, коснулась своими мягкими пальцами его щек. От платка пахло человеческим теплом и не­ много — ржаной хлебной корочкой. — Ну, что? — Хорошо,— сказал Максим, теперь все больше набираясь смелости. — Губа не дура... Они свернули на дорогу, ведущую к Читауту, только скрипом своих шагов и негромкими голосами нарушая сторожкую ночную тишину. Шли долго, неторопливо. И эта торжественная тишина для Максима вдруг приобрела особое значение: что если на дороге заскрипят еще чьи-то ша­ ги и появится встречный? Тогда... Нет, не того боялся Максим, что их увидят вместе, вдвоем... Тогда придется поспешно снимать платок — нельзя же показаться бабой! — и вместе с платком отдавать такой при­ ятный запах хлебной корки. Женька потерла уши. Максим искоса взглянул на нее. Волосы де­ вушки словно посеребрились. От тонких звездных лучей? Или от мороз­ ной пыли? — Вам холодно? — спросил Максим встревоженно. — Какой заботливый! — опять в самое ухо ему сказала Ребезова,— Ну? Дайте свою шапку. Нет, мне не холодно. Я просто люблю быть пар­ нем, ходить в штанах. Она надела шапку чуточку набекрень. Не развязывая платка, натя­ нула его теперь повыше Максиму на голову. Вздохнула: