Сибирские огни, 1961, № 6

тывает то, что кроется в глубоких тай­ никах у любых карьеристов. «Наша со­ ветская система нуждается в коренном исправлении», — нагло заявляет Хво­ роба. Более убийственной характеристики мещанам-«служакам» не дашь. Писатель подвел их к краю пропасти, обнажив пе­ ред нами весь политический вред оку- ровщины на подходах к коммунистиче­ скому завтра. В лагерь последних «рыцарей» оку- ровщины писатель относит и «стиляг». Он избегает при этом легких путей. Его! например, не интересуют внешние про­ явления характеров «исключительных натур» — ни галстуки с обезьянами, ни узкие брюки, ни экстравагантные приче­ ски. Его внимание привлекли «стиляги», так сказать, «идейные», то есть та не­ многочисленная поросль молодежи, ко­ торая исповедует принципы нигилизма, находит правду жизни в осмеянии якобы «прозаических» дел современности, ищет чего-то «сверхнеобыкновенного», «исключительного». Такова подруга Кати — Ирина, счи­ тающая, что ее внешняя яркая красота дает ей право судить и отвергать все, что ей не нравится, выступать против «серости» и «обыденности». Таковы ее друзья, заправляющие делами литера­ турного кружка в педагогическом инсти­ туте. Сосредоточивая свой удар на самой нигилистической сути «стиляжничест­ ва», писатель с полным правом прибе­ гает к сатирическому его осмеянию. Сце­ на занятия кружка дана точными и яр­ кими красками: «Рослые, упитанные молодцы трагиче­ скими жалкими голосами воспевали уход от жизни в сумрачный мирок «тонких» эстетских переживаний. Верховодил ими толстый, лохматый, жизнерадостный на вид дядя, литературный сотрудник мест­ ной городской газеты. Он с упоением, рыча и подвывая на концовках, читал свои безнадежно тоскливые стихи, и странное противоречие этой унылой поэ­ зии с живой, почти веселой физиономи­ ей автора вызывало у Сергея недоуме­ ние». Уже в этой сцене можно уловить при­ знаки мещанина модернизированного, приспосабливающегося к новым услови­ ям. Сам он ничего за душой не имеет, зато считает себя «новатором» и объ­ являет мещанином и обывателем всяко­ го, кто мыслит ясно и просто. Оружие политической демагогии в руках оку- ровца — опасная вещь, ибо внешняя «оригинальность» иногда кажется нео­ пытным представителям молодежи более привлекательной, чем здравые сужде­ ния. К. Локотков так изображал «стиляж­ ничество» прежде всего потому, что ему нужно было дать ответ на очень важный вопрос: как с людьми, видящими мир .лишь с заднего двора, соприкасаются хо­ рошие люди? А главное, почему жизнь таких людей оказывается изломанной? Катя говорит Сергею: «Мне все равно — город, деревня, я не из тех мещано­ чек, которые цепляются за городской уют, не думай... Просто я сама не знаю, что буду делать после института... Педа­ гог из меня липовый, это я давно поня’ па... И вообще... ничего сейчас не знаю. Смутно на душе...» Человек она искрен­ ний, душевный, и думает, что говорит всю правду. Но если судить о ней объ­ ективно, то не трудно даже в этой «жа­ лобе» на себя найти некоторые элемен­ ты... «стиляжной» психологии. Ведь это только она сама решила, что педагог она — липовый, сама присвоила себе право окончить институт за счет государства и не подумать о возвращении долга. Заме­ тим, что у нее нет даже проблеска мы­ сли относительно ее ответственности пе­ ред народом. Она не считает себя мещан­ кой только потому, что не держится за городские удобства, и не замечает, что уже приобщалась к известным нормам обывательского кодекса, который гласит: поступай, как это тебе нужно, ты нико­ му ничего не должен. А если прочесть все страницы романа, посвященные Кате, то мы убеждаемся: она умнее и тоньше своей подруги Ири­ ны и некоторых ее приятелей, однако смысл ее недовольства действительно­ стью и ее поисков «нового» и «интерес­ ного» — тот же самый. К. Локотков стремился раскрыть про­ цесс, приводящий Катю к «стряхива­ нию» с дебя наносных влияний «стиляж­ ничества», но изображен он у него, к сожалению, упрощенно. С точки зрения формального развития событий, все об­ стоит благополучно. Отправившись в да­ лекую экспедицию, Катя в вагоне встре­ чается с интересными спутниками, затем несколько месяцев проводит у родни, все обдумывает, выясняет и, наконец, приез­ жает к Сергею в Желанное,.чтобы вме­ сте с ним разделить все радости и невз­ годы «обыкновенной» жизни, которую Катя научилась ценить и любить. Как все это случилось? Какие серьезные тол­ чки и побуждения привели человека к но­ вым мыслям и чувствам, как произошло новое рождение личности, мы не знаем. Писатель оказался более сильным в разо­ блачении «стиляжничества» и не разре­ шил до конца им же самим поставленную еще более важную проблему очищения героя от пятен окуровщины. Как видим, критика отрицательного занимает в произведении К. Локоткова видное место. И все же, перевернув последнюю страницу, читатель скажет, что художника гораздо больше заботят дела, чувства и думы героя нашей совре­ менности. К такому выводу приводит нас и фи­ нал романа, где развязываются все сю­ жетные узлы, где окончательно проясня­ ются биографии персонажей. Финал