Сибирские огни, 1961, № 6

— А для какой холеры? Лето без дождей, сплав без потерь не бывает. — Справка не о летних дождях, а бревнах, не доставленных нами потребителям. Я знаю, вас не тревожит судьба замороженного леса. А меня все время тревожит. И я вас еще утром просил подготовить такую справку. Она нужна мне для докладной записки. — Принести? Куда? — Я подожду у себя в кабинете. Он не собирался оставаться здесь, но теперь приходилось менять свое решение. Цагеридзе вошел в кабинет. Сквозь неплотно прикрытую дверь шум из красного уголка, дробный топот ног доносился и сюда. Ца­ геридзе это сейчас не мешало. Под веселую музыку в голову приходили и веселые мысли. Замороженный миллион, словно какое-то сказочное диво, улыбался всеми своими шестью нулями. А Василий Петрович при этом казался той значащей цифрой впереди, без которой и шесть нулей не составили бы миллиона. Но гармонь вдруг заиграла, запела какое-то грустное и тревожащее «раздумье», и с Цагеридзе постепенно слетела полуребяческая безза­ ботность. Ему вспомнился разговор в Покукуйской больнице с парторгом рей­ да Косовановым. Недели полторы назад Цагеридзе съездил навестить его, справиться о здоровье и, в первую очередь, познакомиться с ним. Ехал он в той же кошеве и тот же Павлик кучерил, помахивал вместо кнута хворостиной, пел «Жгутся морозы, вьется пурга», но Цагеридзе дорога до Покукуя показалась уже вдвое короче, а мороз совершенно не «жегся» и только лишь приятно пощипывал щеки. Парторг лежал в четырехкоечной палате один. «Больница не выпол­ няет плана», — шутя сказал Косованов где-то в самом начале их разго­ вора. И этой шутливостью сразу расположил к себе Цагеридзе. Они тут же договорились, что будут на ты, хотя Косованову было уже за пол­ сотни. В прошлом кадровый лесоруб и мастер-лесозаготовительного уча­ стка, он на рейде работал механиком. . «Когда отсюда я выпишусь, и не знаю, — вздохнул Косованов. — Скоро не обещают. Это, оказывается, такая штука, инфаркт, — сразу не помер, потом долго не помрешь. Разве только от скуки, потому что глав­ ное лечение — лежать и лежать. Спасибо, хотя читать сейчас разрешили. Строго по норме. Но здесь я втихарька перевыполняю. И знаешь, сколь­ ко ни читаю романов, вижу, что жил я неправильно. Парторг, а не конф­ ликтовал, не дрался с директором. Давай, друже, готовься теперь к борь­ бе со мной, наверстывать-то мне нужно! Ты есть каков? Косный? Деляга? От масс оторвавшийся?» «А я вообще ничего еще не умею: ни руководить, ни конфликто­ вать, — и Цагеридзе коротко рассказал Косованову о себе. — Но если с кем все же крепко я и столкнусь, так, кажется, скорее всего с бухгал­ тером нашим». «С Василием Петровичем! — удивился Косованов. — Ну, никак не подумал бы. Хотя, конечно, к нему привыкнуть надо, понять его. Тоже, вот тебе жизнь человека. Из самых бесхлебных бедняков. Был совершен­ но неграмотным. Во времена колчаковщины командовал партизанским отрядом. Простреленный насквозь и так и этак. Черт знает какие риско­ ванные штуки выкидывал. Прогнали Колчака, пошел на хозяйственное выдвижение. Ликбез — вся его грамота. А посты занимал. Не очень высо­ кие, но все же посты. Управлял, распоряжался. Даже одно время в рай­ оне банком заведовал. На курсы бы поехать — нет, прилип к семье, к до­ му. Тогда и посты ему давать не стали. Учись. Не могу, не хочу. Спустил­ ся ярусом ниже, в мелкие хозяйственники, потом и просто в кладовщики.